9 мая 2023 (вторник). Равенна

Сегодня новый рекорд по количеству снимков. Равенна – город, где хочется давить кнопку, вовсе не снимая с неё палец. Она поразительная: всё интересное в ней красиво, а красивое – таит необыкновенную историю.

Путейные страдания

Непредвиденные задержки при покупке билетов на вокзале бывают не только в Италии. Но об итальянских писать интереснее: это не столь обыденно. Даже порадуешься лишний раз тому, как меня ещё здесь отметили.

На сей раз первый билетный автомат отказался принимать наличные только в момент оплаты. Несмотря на то, что монето- и купюроприёмником он оборудован; это я, наученный опытом, проверил заранее. Второй – мои финансовые средства благосклонно принял, но потом, подумав, сообщил об отсутствии сдачи и вернул всё до копеечки. Я не сразу врубился в причину недоразумения и пошёл на второй круг, хотя без сдачи у меня не было. Происходило это весьма неторопливо. Он железный; ему успевать на поезд не нужно. Только с третьим автоматом (хорошо, что станция крупная, и их много) всё у нас сладилось. За целых 4 минуты до отправления я прибежал к поезду. А он, конечно же, и не подумал вовремя отправиться. Зачем оно ему, коль я, несмотря на препоны, успел?

Ага, вот и причина задержки. Вскоре после отправления на связь вышел кондуктор и объявил об изменении маршрута. Пассажиры до некоторых станций (он перечислил) поедут от определённого места на автобусе. Недавние ливни на севере Романьи что-то повредили в железнодорожной инфраструктуре. Получается, опять решали, везти нас или пешком отправить. Когда решили всё-таки везти, от имени «Трениталии» поздравили с Днём Европы. Это сегодняшний праздник, а годовщину победы над германским нацизмом в Европе вчера отметили.

Кто Троицу не любит

Римская империя – образец государственного устройства, права и высокоразвитой культуры, перед которым преклонялись поколения мыслителей и строителей новых держав. Её система управления, военная организация, нормы и представления об общественном благе служили эталоном многие века после того, как сама империя стала достоянием истории. Рим не только объединил огромные территории и разноплемённые народы, но и заложил основы той модели цивилизации, к которой стремились европейские империи Средневековья и Нового времени.

Начиналась Римская империя, как ни странно, в Риме, а закончилась она в 476 году здесь, в Равенне. Точнее, здесь закончилась Западная Римская империя, а Восточная (Византийская) просуществовала после этого ещё немало веков. Но что это за Римская империя, если в ней нет Рима?

Основанная не позднее V века до н. э. Равенна начинает играть сколько-то заметную роль во времена императора Августа, который решил устроить здесь военно-морскую базу. Благодаря развитой сети речных проток, лагун и искусственных каналов в Северной Адриатике в то время плавали от портового пригорода Классис южнее Равенны до самой Аквилеи (это 177 километров по прямой), не выходя в море. Примерно вполовину меньше расстояние от Равенны до Кьоджи. Получается, тему итальянской Адриатики я почти закрыл. Осталось побывать в дельте По.

С конца III века Римская империя то жила единым государством с централизованным управлением, то делилась на независимые части, каждой из которых правил собственный цезарь либо август. В результате западная и восточная половины империи всё более обособлялись. Разделение 395 года могло стать очередным, но оказалось окончательным: единого правителя на всей территории более никогда не было. Западной столицей стал Медиолан (нынешний Милан): Рим с его много о себе мнящим Сенатом и беспокойными горожанами императорам давно разонравился. Однако из-за уязвимости Медиолана перед варварскими нашествиями в 402 году император Гонорий решил перебраться в Равенну. Её преимуществом было расположение. Во-первых, город прибрежный. Часто проигрывая варварам на суше, империя сохраняла доминирование на море. Во-вторых, окружавшие Равенну малярийные болота служили дополнительной защитой от вражеского вторжения.

К V веку относятся самые старые сохранившиеся постройки Равенны. Отмеренный империи формальный срок подходил к концу, а де-факто она уже прекратила существование. Окраины центральная власть не контролировала. Императоров назначала и свергала состоявшая в основном из варваров – вплоть до военачальников – армия. В 476 году главнокомандующий Одоакр, происходящий из точно не установленного германского племени, принудил императора Ромула Августа к отречению. Эта дата считается концом Древнего мира и началом Средневековья.

Одоакр не возвёл на трон Запада кого-то другого, а объявил о воссоединении империи. Формально он признал власть восточного (константинопольского) императора Зенона, а фактически стал первым варварским королём Италии. В 488 году рассорившийся с Одоакром Зенон натравил на своего «подчинённого» остготского вождя Теодориха. За несколько лет тот завоевал всю Италию, но хорошо укреплённая и снабжавшаяся с моря Равенна ему не давалась.

Ситуация напоминала патовую. В 493 году Теодорих и Одоакр при посредничестве равеннского епископа заключили договор о совместном правлении. 5 марта Теодорих вошёл в город, а 15 марта на пиру убил Одоакра, его родственников и соратников. Так у варварских королей было принято, ничего личного. Слово «король» тогда означало не правителя суверенного государства, а племенного вождя. В этом качестве Теодорих был сувереном над своими соплеменниками остготами. А Италией он правил в качестве наместника императора, фактически будучи от него независимым. В 540 году после капитуляции Равенны остготы перенесли свою столицу вглубь страны – в Тицин (нынешнюю Павию).

Остготы в основном сохраняли римские порядки, считая собственные обычаи обязательными только для себя. Это касалось и религиозной сферы. Сами остготы исповедовали арианство – учение александрийского пресвитера Ария, не признававшего единосущность Христа Богу-Отцу. Тем самым отрицалась концепция Святой Троицы. Арианство ещё на первом Вселенском соборе в Никее в 325 году объявили ересью, но это едва ли сильно впечатлило остготов. Они концептуально не воспринимали идею, что за морями лучше знают, как им молиться. И сами к другим со своей правильной верой не лезли. Даже язычникам, которых в Италии оставалось в ту пору много, при них вышло послабление.

Однако в Средние века толерантность была не в тренде, и в Константинополе на эти левацкие замашки смотрели косо. Сегодня они Троицу не привечают, а завтра что – гей-парад проведут?! Наверное, примерно так рассуждал император Юстиниан I, когда в 535 году решил захватить Италию. Или же он где-то подцепил бациллу восстановления Римской империи. В этом начинании он сравнительно преуспел, хотя это заняло 19 лет. И всё же завоевать у него вышло в совокупности меньше половины бывшей Западной империи.

Вновь став при византийской власти в 540 году общеитальянской столицей, Равенна пережила новый подъём, многие из её значительных исторических памятников созданы в этот период. Однако радоваться приобретениям Византии пришлось недолго. Сначала в 542 году разразилась первая опустошительная пандемия – т. н. «Юстинианова чума». Она помешала быстро добить остатки осготов. Затем в 568 году в Италию вторглись лангобарды и захватили её мало не всю. Равеннский экзархат продержался до середины VIII века, но то была лишь невеликая часть итальянской территории. Византийцы могли утешать себя тем, что варварам пришлось довольствоваться в качестве столицы Павией. Однако не уверен, что сами лангобарды сильно из-за этого расстроились.

После разгрома лангобардов франками Карда Великого в Равенне утвердилась власть местного архиепископа. Тот и прежде был фигурой влиятельной: позволял себе спорить и с папой, и с Константинополем. Теперь отбивать наскоки Рима ему помогало покровительство франкских, а затем германских владык. Когда очередной папа спрашивал очередного императора, когда уже он получит обещанное Пипином Коротким в 754 году, император ответствовал в стиле Остапа Бендера: «Говорят тебе латинским языком – завтра, значит завтра». И архиепископа сменить на лояльного папа не мог, потому что по освящённой веками традиции тот избирался местным духовенством, заинтересованным в сохранении автономии. Полновластие папы римского в церкви – это сильно более поздняя история. До Великого раскола сама постановка вопроса о единоначалии едва ли была возможна.

Игравшая заметную роль у Каролингов Равенна в германской империи стала терять значение. Береговая линия отодвинулась от города, и он перестал быть важным портом. В 1116 году на фоне пресловутой «борьбы за инвеституру» между папой и императором архиепископ Гуальтьеро отказался от автономии и подчинился Святому престолу. Однако в городе к тому времени сформировалось гражданское самоуправление, в котором обычным для Северной Италии образом с переменным успехом и сменой лагерей боролись гвельфы с гибеллинами. В Равенне с середины XIII века гвельфское правление было устойчивым и привело к образованию синьории.

В 1441 году папа решил покончить с вольницей руками Венеции. Формально он передал Равенну в аренду, но платежи в папскую казну поступать вскоре перестали. Однако и возвращать имущество Светлейшая республика не спешила. Собственно, ничего другого от неё и не ожидалось. Пришлось папе затеять с Венецией полноценную войну, и в 1509 году Равенна стала заурядной частью Папского государства.

Рассказывать о Равенне буду без сюжетных ухищрений – следуя тому, как сам её видел. Маршрут свой я построил не столько на исторической или культурной идее, сколько на желании увидеть максимум возможного, при этом не убившись. Первая достопримечательность – ближайшая к вокзалу церковь Иоанна Богослова.

Храм на этом месте построили в 425–434 годах по приказу Галлы Плацидии – дочери императора Феодосия I Великого и регентши Западной Римской империи в правление своего малолетнего сына Валентиниана III. Окончательно её архитектурный облик сформировался в XIV веке после ряда перестроек, но некоторые черты древнехристианских базилик сохранились. Например, крупная апсида, продолжающая традиции античных экседр.

Фасад пришлось снимать с небольшого расстояния, потому что перед ним ограждённый двор. Обычный для древних базилик квадропортик-атриум до нас не дошёл, а пространство, что он прежде занимал, обозначено стеной. В ней есть готический портал, который смотрится интереснее фасада, но освещение было для его съёмки неподходящим. Фасад при контровом свете я кое-как «вытянул», а портал снимабелен только после обеда.

Если совсем честно, это даже не XIV век, а по большей части новодел. После бомбардировок во время Второй мировой от церкви мало что осталось. Как ни странно, устояла и почти не пострадала романская колокольня X века.

Особого убранства, как видите, нет – видимо, поэтому посещение этой церкви бесплатное. Разве что фрагменты напольной мозаики начала XIII века помещены в XVIII веке на панели и развешаны по стенам.

Они довольно примитивные. Даже не Отрантский собор, где мозаики заметно более ранние, а про лучшие римские образцы и говорить нечего.

Готический портал выходит на площадь Аниты Гарибальди. Жена и соратница Джузеппе Домениковича, с которой он встретился в Бразилии, умерла в 1849 году близ Равенны от малярии. На площади её имени в 1888 году установили памятник павшим за свободу и независимость Италии.

Неподалёку во дворике расположился один из главных древнехристианских памятников Равенны – Арианский баптистерий, построенный в первой половине VI века. Так получилось, что экстерьер его я не запечатлел. Да и не особо об этом жалею. Он выглядит малость интереснее трансформаторной будки, но именно что малость. Это вообще характерно для равеннских объектов, которые снаружи неброски. Да и внутри кирпичный восьмиугольник кажется скучноватым.

За что, спрашивается, 2 евро дерут (оплата на месте монеткой в автомат)? А за то, что надо поднять глаза вверх,..

… где помещается то, за что баптистерий попал в 1996 году в список Всемирного наследия ЮНЕСКО (объект «Раннехристианские памятники Равенны»).

Сцена Крещения в баптистерии ожидаема, но то, как она решена, вызывает вопросы у привычного к более поздним изображениям человека. В основном по поводу полуголого мужчины слева. Неужто Бог-Отец решил поприсутствовать на крещении сынули? Но тогда это была бы Троица, а ей в арианском культовом сооружении не место. Нет, это олицетворение реки Иордан – персонаж решительно языческий. Непривычна и полная нагота Иисуса, который к тому же безбород и ничуть не худощав.

Вокруг центрального изображения расположились 12 апостолов, обращённых к Престолу уготованному – трону, на котором Христос будет восседать во время Страшного суда.

Арианский собор, при котором находился баптистерий, позднее переосвящён в церковь Святого Духа и в XVI веке полностью перестроен. Ныне он считается настолько малоценным, что этот храм передали в пользование румынскому православному приходу. В этом есть логика: схизматикам – схизматиково.

Неподалёку на углу улиц Рома (Римской) и Джозуэ Кардуччи растёт дерево гингко билоба. Не в ботаническом саду или в парке, а на улице.

Виа Рома

В отличие от Римини, первоначальные римские декуманусы и кардо не сохранились в планировке Равенны. Современная главная ось города в меридиональном направлении – Виа-ди-Рома (улица Римская). По ней и двинемся дальше на юг: там сразу несколько важных достопримечательностей. Первая из них – базилика Сант-Аполлинаре-Нуово.

Посвящена она легендарному первому епископу города Аполлинарию Равеннскому, который-де вместе с апостолом Петром прибыл в Рим, а потом Пётр отправил его проповедовать в Равенну. Аполлинарий, что интересно, не мученик: в то трудное для христианства время он сумел мирно скончаться от старости. Новой (nuovo) базилика называется, потому что к моменту переноса в неё мощей святого в городе уже была посвящённая ему церковь. Точнее, грамматически «новой» является не базилика, а сам Аполлинарий: прилагательное стоит в мужском роде. Такая же история была с «новым Иисусом» в Неаполе. Это может показаться нелогичным, но дело не в логике, а в привычке.

Объяснить проще всего на примере Богородицы. Обычно в городе несколько посвящённых ей храмов, и отличаются они атрибутами в названии. Например, в Венеции есть церкви Santa Maria della Salute (Девы Марии Избавительницы), Santa Maria Gloriosa dei Frari (Францисканской Славной Девы Марии), Santa Maria Formosa (Девы Марии Прекрасной) и так далее. Мария одна, и в то же время их много разных. В русской церкви подход иной: храмы называться по праздникам (Покрова Пресвятой Богородицы) или по иконам (Владимирской иконы Божией Матери), а не по атрибутам. Неподобающее размножение святых особ не практикуется – скорее всего, поэтому итальянский обычай кажется странным. Хотя, казалось бы, где я и где православная традиция?

Базилику святого Аполлинария построил в 505 году как собственную дворцовую вероломный Теодорих. Конечно, без позднейших инвазий не обошлось. Колокольню добавили в IX–X веках. Цилиндрическая форма для романских колоколен нетипична. А в Равенне они почти все такие, это главная архитектурная «визитная карточка» города. Лоджия-нартекс перед фасадом пристроена в XVI веке, а первоначально вход был через атриум-квадропортик.

Толпу детей заметили? Велика ли важность, казалось бы; я и прежде школьных групп немало видел. Даже жил с ними в Градо в одной гостинице – и ничего, не чихал. Так что поначалу я недооценил масштаб катастрофы.

Здесь есть на что посмотреть, и вход платный. Я купил за 12,5 евро единый билет в 5 раннехристианских мест. Все они стоят посещения, за что попало в Равенне денег не берут. В интерьере Сант-Аполлинаре-Нуово видим мешанину разных эпох, но откровенной инвазией кажется только барочный плафон (слева). На нём я разглядел дату 1611 под гербом кардинала Бонифацио Каэтани – апостольского легата Романьи в 1606–1612 годах. Видимо, его попечением новый потолок и появился.

Ходят сюда (и детей приводят) ради мозаик по обеим стенам центрального нефа. В конхе, где мозаика максимально напрашивается, её нет: главная апсида была разрушена землетрясением и выстроена заново в XV веке. Был момент, когда пострадала и сама церковь: Равенна стала первым итальянским городом, когда-либо подвергнутым авиационной бомбардировке. Тогда, в начале Первой мировой, уничтожение австрийской военщиной культурного наследия вызвало возмущение в мире. Была у людей начала XX века иллюзия, что война должна вестись в соответствии с понятиями о рыцарстве и просвещённости. Позднее разрушение древних памятников и прочее варварство стало делом обыденным и уже мало кого удивляло.

Здесь от изображения укреплённого порта в Классе тянется в сторону алтаря вереница мало отличающихся друг от друга праведных дев. Напротив них разместились святые мужеска пола. Это едва ли не самая ранняя декларация гендерного равенства.

Эти шагают от изображения дворца Теодориха, который находится рядом с базиликой на Виа-ди-Рома.

На некоторых колоннах мозаичного изображения дворца можно разобрать… руки. В первоначальной его версии в арках были изображены люди – видимо, сам Теодорих и его приближённые. Когда византийцы, завладев Равенной, принялись искоренять арианство, они уничтожили все изображения Теодориха. «Отретушировали» и мозаики, заменив людей на занавески. А руки почему-то оставили. Были здесь и напольные мозаики, но они полностью утрачены, когда в XVI веке из-за повышения уровня грунтовых вод поднимали пол.

На такой толстой колонне он и слона выдержит, если тот сумеет туда забраться. Нынче и клирику забраться затруднительно (разве что молодому да ловкому), потому что входы расположены по бокам (где деревянные дверки). Прежде к ним вели лестницы, а сейчас их нет, и амвон задвинут между колонн.

В клуатре ничего выдающегося: немного зелени…

… в том числе цветущий банан.

Формального титула базилики эта церковь не имеет, только традиционно ею именуется: архитектурно это древнехристианская базилика. А следующая церковь – Санта-Мария-ин-Порто – в самом деле малая понтификальная базилика с 1960 года.

Нарядный барочный фасад и ведущая к нему лестница присобачены в 1780-е. В остальном архитектура отчётливо позднеренессансная – третья четверть XVI века. В традициях Возрождения выдержан и не подвергшийся избарочиванию интерьер.

Статус этой внешне малопримечательной церкви объясняется тем, что она является святилищем барельефного мраморного образа Греческой Мадонны, созданного в Византии в первой половине V века. Его запечатлеть не удалось (а он красивый), потому что в этой капелле молилась синьора. А мне второй раз за день (утром я был в неоготической церкви в Римини) достались Иоанн Боско с его верным спутником Домиником Савио.

Справа от них, надо полагать, соратница Сан-Джованни – Мария Мадзарелло, занимавшаяся женским ответвлением салезианской конгрегации.

К базилике примыкает выстроенное в форме большого каре здание монастыря. Точнее, это базилика к монастырю примыкает: она появилась на несколько десятилетий позже. Маленький шедевр монастырского здания – так называемая Ломбардская лоджия. Выходит она не на улицу, а на тыльную сторону. Может, раньше здесь было что-то важное, но сейчас – заурядная лужайка, где детишки гоняют мяч.

Ломбардские мастера действительно принимали участие в её создании, но название может происходить и от имени архитектора – Туллио Ломбардо. Очевидно, ломбардца.

Обслуживающие базилику монахи обитают здесь и ныне, но их немного, поэтому в здании хватает места городскому художественному музею. Или почти хватает: часть экспонатов вынесли наружу и украсили ими лужок со стороны улицы.

Сдаётся мне, мама этого коня предпочитала соплеменникам компанию соседа-жирафа. А чтоб скотине было что кушать, припасён рулон сена.

Эта работа выполнена в близкой к мозаике технике. Цилиндрическая основа покрыта продолговатыми стеклянными пластинками с позолотой, аналогичными используемым в мозаике. Собственно, Бравура – он мозаичист и есть. Равенна – и мы в этом ещё убедимся – является не только итальянской, но и мировой столицей мозаики. Здесь действуют многочисленные мастерские и школы мозаики, куда люди со всего света приезжают обучаться этому искусству. Значительную часть музейной экспозиции составляет современная мозаика. В другой раз непременно зайду, а сейчас жажда приобщиться к прекрасному неумолимо гонит меня вперёд.

Конечная точка прогулки по Виа-ди-Рома – городские ворота Порта Нуова, южная граница исторического центра.

Я по-прежнему не знаю, зачем в конце XVI века продолжали строить городские ворота, которые не несли оборонительной функции и даже не запирались. В Средние века города противопоставляли себя внешнему феодальному пространству – может, оттуда идёт потребность зримо обозначать границы города. Во всяком случае, когда в 1585 эти ворота поставили, они были сугубо декоративными. Их заявленным целеполаганием было облагородить территорию близ недавно построенной церкви Санта-Мария-ин-Порто. В XIX веке обветшавшие ворота реконструировали, несколько упростив. А в 1885 году, когда при строительстве железной дороги снесли другие ворота, к Порта-Нуова добавили снятую с них ажурную металлическую полурозетку.

Как я остался без рыбы, но не голодным

Базилика V века Сант-Агата-Маджоре с цилиндрической колокольней (совсем небольшой) оказалась закрыта до трёх часов и против солнца. В другой раз.

Эвон как сегодня солнышко раскочегарилось. Не то что намедни. Только не дай бог, объект съёмки окажется не с той стороны освещён. Как базилика Сан-Франческо на одноимённой пьяцце, например.

Базилика тут у нас тоже не по статусу, а по традиционному названию, восходящему к архитектурному типу. Она по равеннским понятиям не шибко древняя – аутентичная романика X века. Знатной достопримечательностью эта церковь является по курьёзной причине. Её крипта из-за значительных изменений гидрологии местности оказалась затоплена грунтовыми водами. Нечто подобное я видел в Венеции. В Равенне не просто водичка под полом церкви плещется; там рыбки плавают по-над старинными мозаиками. Для любования сим празднеством сумеречной жизни предусмотрено окошко, к которому выстроилась изрядная очередь.

Чтоб вы понимали. Детишки не только заглядывали посмотреть. Они ещё и каждый(!) снимали, потому что категорический императив выложить рыбок в сториз никто не отменял. Не могу их за это осуждать: сам совершенно точно занялся бы примерно тем же. Это если бы решил, что 20, а то и 30 минут стояния в очереди (с учётом вероятного её разрастания) того стоят. Вместо этого я позорно ретировался.

Детей в центре было столько, что я в сердцах в своих заметках использовал для описания ситуации выражение, некультурное даже на фоне вчерашних вольностей по поводу вина. Казалось, будто школьников нынче специально свезли со всей страны. Причём выгребли всех до единого с непреклонностью царя Ирода. Что ж за день сегодня? Казалось бы, обычный вторник, ничего особенного. Пасхальные каникулы давно закончились.

Район базилики называют в городе зоной Данте. Тот, изгнанный из Флоренции в 1302 году с другими «белыми» (умеренными) гвельфами, после нескольких лет скитаний нашёл в 1316 году пристанище в Равенне. Здесь он обрёл покровителя в лице тогдашнего синьора Гвидо да Полента. Выполняя его поручение, Данте отправился с миссией в Венецию, на обратном пути заразился малярией и в ночь с 13 на 14 сентября 1321 года умер. Согласно завещанию, похоронили Алигьери на кладбище существовавшего тогда при базилике францисканского монастыря. В базилике, соответственно, поэта отпевали.

Флорентийцы быстро поняли, что с Данте – иконой итальянской культуры – погорячились. С 1396 года они неоднократно просили папу вернуть в их город останки, чтобы поместить их в базилике Санта-Кроче. Дело не двигалось, пока на престол не взошёл папа Лев X из флорентийской семьи Медичи. В 1519 году он, наконец, санкционировал перезахоронение. Однако когда каменная гробница прибыла во Флоренцию, она оказалась пустой. Монахи тайно извлекли кости Данте из гробницы, чтобы не выдавать их. В Санта-Кроче разместили кенотаф. Впоследствии останки тщательно охраняли, чтобы предотвратить покражу. Мера предосторожности не лишняя: в Италии хищение мощей практиковали не только венецианцы. Хотя конкретно флорентийцев на такого рода горячем никогда не ловили – в этом смысле они вели себя благородно.

В 1781 году на территории монастыря построили мавзолей. Когда Наполеон в 1810 году распустил религиозные ордена, монахи опять умыкнули останки и замуровали их в ящике в стене. На сей раз они пропали надолго и были обнаружены и возвращены в мавзолей только в 1865 году.

Не скажу, что Данте – равеннское всё (флорентийское, на самом деле), но это высоко почитаемая в городе историческая личность.

Есть поблизости от мавзолея и музей Данте, но я туда не пошёл. Как и в городской театр, носящий имя Алигьери.

Справа от театра находится столовка с неожиданным названием Bizantino. Уже наступил полдень, но я успел прежде, чем понабежали прочие голодные. Хорошо ещё, что школьников там не было: они обычно располагаются пикничком где-нибудь в парке. В тратториях еда много вкуснее, но на Севере сложно найти бюджетное заведение с обслуживанием, особенно в туристических местах. Столовые дешевле, но в плане еды хвалить их обычно не за что. Причин поругать нет, и ладно. Bizantino как раз из таких.

К обеду я, получается, практически вернулся туда, откуда начинал: столовая в 180 метрах (по прямой) от Арианского баптистерия. Послеобеденный маршрут я проложил на запад и на север, начиная с Пьяццы Пополо. Сначала заглянул церковь Суффраджо на её углу. Ох уж этот закон парных случаев!

В сущности, обычная барочная церковь с ожидаемым для этого стиля восьмиугольным бесстолпным наосом.

Пьяцца-дель-Пополо (Народная площадь) – главная в городе с XIII века.

Главное здание на главной площади – Палаццо Комунале, резиденция городской власти.

Гибеллинский парапет в гвельфском городе не должен вводить в смущение. Палаццо в неоренессансном стиле построено только в 1681 году, когда зубцы рассматривались исключительно как декоративный элемент. Они присутствуют и на гербе (справа). Вместо центральной башни городской короны там стена, подозрительно напоминающая фасад Палаццо Комунале. Но в официальном описании указано, что это Порта Ауреа – снесённые не позднее XVI века античные Золотые ворота.

Дерево, которое охраняют два льва на щите необычной формы – пиния. Равенна, помимо прочего, известна пиниевыми рощами в прибрежной полосе. Их выращивали монахи окрестных аббатств начиная с X века для закрепления песчаных дюн, появившихся из-за аллювиальных наносов По и других рек. Из-за этих наносов Равенна перестала быть портом: за историческое время море отступило километров на 6–7.

Колонны на Пьяцца-дель-Пополо старше актуальной версии дворца. Их установили венецианцы в 1483 году. На левой – святой покровитель города Аполлинарий Равеннский, а на правой был крылатый лев святого Марка. Когда венецианцы ушли, лёву скинули, а в 1639 году на вторую колонну водрузили статую другого важного для города святого – Виталия Медиоланского.

Пишут, что в Палаццо Комунале остались некоторые элементы от прежнего Палаццо Мерлато, которое построили себе синьоры да Полента. В частности, лестница начала XV века.

Сегодня по ней ходят брачующиеся, приходящие в муничипио оформить отношения. Процедура очной гражданской регистрации брака не является в Италии обязательной. Достаточно совместно подать заявление, затем обвенчаться в церкви, и брак вступит в законную силу. Но всё возрастающее большинство пар (56% в прошлом году) предпочитает гражданскую регистрацию. Дело тут может быть и в упадке религиозности, и в банальной экономии. Важно и то, что гражданский брак несравнимо проще расторгается – с тех пор, как в 1970 году эта возможность появилась. Церковь же продолжает настаивать, что брак есть священные узы, а не какое-то там пошлое гражданское состояние. Поэтому добровольный развод невозможен; допустимо лишь признание недействительности брака по ограниченному набору оснований. Церковное венчание по-прежнему требует аннулирования трибуналом по каноническому праву, что может занять годы. Гражданский развод без аннулирования брака возможен, но церковь его осуждает. А если такой человек зарегистрирует новый брак, он даже может быть не допущен к причастию и участию в таинствах. Для людей с социально-ритуальной религиозностью, коих среди определяющих себя в Италии католиками значительное большинство, это имеет значение. В то время как сожительство вовсе невенчанных, включая нецерковный брак, – куда меньший грех. Поэтому «номинальные католики» легко обходятся без церковного венчания, условно откладывая его на когда-нибудь потом.

За Палаццо Комунале находится небольшая площадь 20-го Сентября, чаще называемая горожанами площадью Орла из-за установленной здесь колонны с коронованной птицей.

Колонну установили в 1603 году на Пьяцца-дель-Пополо в знак признания заслуг кардинала Бонифацио Каэтани перед городом. На его гербе, как мы видели выше, присутствует орёл. В 1673 году колонну перенесли на нынешнее место с переименованием площади в Пьяцца-дель-Аквила. А «20 сентября» – это стандартный итальянский урбаноним в честь штурма Пиевых ворот Рима в 1870 году, которым завершилось объединение Италии.

Ну что, как вам Равенна? Впечатляет? А ведь до главных её достопримечательностей я ещё не дошёл.

И стало мне соборно

Перед следующим важным объектом я немного посидел-отдохнул в садике Распони.

Не столько устал (обед недавно был), сколько ещё рано было идти в Неонианский баптистерий. Его посещение требует не только оплаты (это второй древнехристианский объект, входящий в единый билет), но и предварительного бронирования на определённое время.

Неонианский – это не из-за ещё одной ереси, а в память об епископе Неоне, при котором завершилось строительство. Также его называют Баптистерием православных. Православие здесь имеется в виду не в том смысле, который закрепился после Великого раскола, а как противопоставление арианству в русле постановлений Первого Вселенского собора.

Сравнением православного и арианского баптистериев можно иллюстрировать тезис о средневековом упадке культуры. Всего на несколько десятилетий Неонианский старше, но он и больше, и богаче украшен, и исполнение купольной мозаики куда совершеннее.

Сходство, впрочем, велико. Скорее всего, создававшие Арианский баптистерий мастера незатейливо воспроизвели существовавший в Равенне образец, насколько сумели. Здесь олицетворение реки не только недвусмысленно в ней сидит, но и подписано. Думаю, поэтому и в арианском повторении аналогичную фигуру идентифицируют как Иордан. И всё равно это отдаёт язычеством.

Престол уготованный также имеется, но здесь он вынесен во внешний круг вместе с другими неодушевлёнными символами.

Под парусами купола располагаются мраморные барельефы, по стилю напоминающие Греческую Мадонну из портовой базилики. Не исключено, что они из одной партии.

Баптистерий ожидаемо расположен подле собора.

Это вторая версия собора. Чтобы построить эту барочную хибару, снесли предыдущее здание, построенное в начале V века в связи с переносом в Равенну имперской столицы. Я понимаю, наверняка старый собор за 13 веков обветшал. Но нельзя же так с древнехристианским памятником! Только цилиндрическая колокольня X века сохранилась. На снимке выше чуть виден её краешек, а отдельно я её не снял. Всё равно их тут как гуталину. Собор должен открыться после обеда в половине третьего, а до того времени я пошёл смотреть епархиальный музей, расположенный в бывшем архиепископском дворце, пристроенном к собору – это третий платный объект.

Древнехристианским объектом музей делает главным образом находящаяся в его составе капелла Сант-Андреа – домовая часовня архиерея. Она также богато украшена мозаиками. В своде, например, изображены 4 архангела, между которыми помещены символы евангелистов.

Пишут, что эта композиция несёт недвусмысленное антиарианское сообщение. Архангелы поддерживают не абы что, а помещённую в центр монограмму Христа. Тем самым они сообщают нам: главный тут – он. Создана капелла в 495 году – в правление Теодориха. Как такая идеологическая провокация могла свершиться при арианском правителе, спросите вы? Да запросто. Это же дворец православного епископа, который в качестве пастыря римлян мог делать что ему заблагорассудится. Лишь бы к честным готам со своей Троицей не лез.

Подпружные арки украшены изображениями Христа, апостолов и всяких других достойных людей, поскольку апостолов всего 12.

Изображение в конхе креста на звёздном небе не только эстетичный образ, а тоже важный символ. Крест здесь выступает в качестве основополагающего элемента мироздания (axis mundi), поэтому располагается в центре космоса.

Двухарочные окна с колонной существовали в архитектуре на протяжении многих веков и в разных стилях. Самые ранние их примеры находятся в Равенне.

Нечто подобное просматривается и в кладке Неонианского баптистерия (см. фото выше).

В остальном музей типичный для епархиального – с поправкой на то, что ценность экспонатов в Равенне соответствует исторической значимости этого города. Очень мне приглянулся саркофаг VI века, прежде служивший основанием алтаря собора. Так бы и забрал домой.

Удивил необычно большой размер этой гробницы – метра два, пожалуй. При том что средний мужской рост тогда был менее 170 сантиметров.

Снос старого собора и послужил причиной возникновения музея. Многие элементы церковного убранства не перенесли в новое здание, а собрали в отдельном месте и позднее выставили для публичного обозрения.

Нижние плитки, особенно по краям, за века совсем затёрты…

… а верхние сохранились лучше.

Сама церковь Иоанна и Павла в кадр попала только благодаря сохранившейся цилиндрической колокольне IX века. Саму церковь постигла та же судьба, что и собор. В 1750-е этот храм V или VI века полностью перестроили.

В ассортименте представлен в музее всевозможный архитектурный декор, без которого подобное заведение сложно представить.

Главный шедевр музейной экспозиции – это, наверное, кафедра (трон) архиепископа VI века святого Максимиана.

Деревянный каркас кафедры сплошь покрыт вырезанными из слоновой кости панелями.

Некоторые из них выглядят подозрительно свежо. Это не амвон, о который тёрлись все кому не лень, но за столько веков следов эксплуатации определённо должно быть больше. На других-то панелях отпечаток времени виден отчётливо.

Может, слоновая кость попалась разная. Во всяком случае, указаний на то, что часть панелей заменена на новодельные, я не нашёл.

Ещё моё внимание привлёк предмет не декоративный, а утилитарный.

Теперь пора и в собор: он уже открылся.

На первый взгляд – банальщина. Разве что лавки необычные.

Конха главной апсиды также кессонирована, что наводит на мысль о её неоклассической переделке.

Забавно, что по-итальянски икона называется Madonna del Sudore, что дословно означает «Мадонна Пота» или «Мадонна Потеющая». Эпидемия бубонной чумы 1629–1631 года, опустошившая многие соседние города, в самом деле мало затронула Равенну. Заступничество Приснодевы тому причиной или беспрецедентные санитарные меры (карантин в масштабах города, изоляция заболевших, сжигание вещей заражённых, усиленное применение извести) – как знать. Мнение церкви по данному вопросу понятно, и, наверное, чудотворный образ во многом дал основание в 1960 году дать собору статус малой базилики.

Не слоновая кость, но тоже неплохо. И кстати о музейных экспонатах.

Тот же, что и в музее, «башенный» тип. И стиль очень похожий – скорее всего, один мастер делал. Прежде мне подобные нигде, кроме Рима, не попадались. Но я вообще не каждый день вижу амвоны, которым под полторы тысячи лет.

Помимо собственно дуомо, на пьяцце есть небольшая церковь святой Иустины Падуанской, которая хотела стать цилиндрической колокольней, но не выросла, а потом ещё и растолстела. Я про церковь, если что, а не про уважаемую диоклетианогонимую мученицу.

Я не знал, что это середина XVIII века. Поэтому был несколько разочарован, обнаружив внутри голимое барокко.

«Дырка» в центре купола появилась неспроста. Первоначально там был фонарь, через 100 лет после постройки церкви ликвидированный из-за чрезмерной нагрузки на конструкцию.

Однако и это – не главное в Равенне.

Грандиозно!

Для главного (на мой непросвещённый субъективный взгляд, разумеется) нужно пойти от собора точно на север. По дороге можно заглянуть на площадь Баракка, где находятся западные городские ворота – Порта Адриана.

Сами ворота не выглядят неприступными (это 1580-е), но фланкирующие бастионы внушают определённое уважение. Так что здесь не чисто парадная история, как с Порта Нуова. Какого времени укрепления, сложно сказать. Ворота на этом месте существовали с глухого Средневековья. Император Адриан не при чём; название вроде бы происходит от фамилии местной знатной семьи.

От Порта Адриана рукой подать до базилики Сан-Витале (того самого Виталия Медиоланского). Это её я почитаю главной достопримечательностью Равенны.

В плане – восьмиугольник с явно позднее добавленными аркбутанами по некоторым углам. Малой базиликой является с 1960 года, когда папа Иоанн XXIII расщедрился на титулы не только для Санта-Мария-ин-Порто и собора, но и для этого древнего храма. Словно вдруг обнаружив, что есть на свете забытый богом городок Равенна.

Строительство начато в 532 году при остготах, закончено в 547 году при Юстиниане. Примерно в это же время в Константинополе строили Айя-Софию. При отчётливой «византийскости» Сан-Витале имеет значительные отличия от того, что стало каноном ромейской архитектуры. Например, в экстерьере отсутствуют купольные своды. Купол наличествует, но он один, невелик и скрыт завышенным 8-угольным барабаном.

Внутри характерные византийские округлости выступают более явно. Центральный зал окружён колончатыми экседрами, за которыми располагаются два яруса галерей.

Понизу я почти не снимал, потому что там люди ходили – особенно где поинтереснее. Но откровенной толпы нет: церковь достаточно большая, чтобы все комфортно помещались. Да и основное – мозаики – в верхней части. В основном они в пресвитерии и апсиде.

«Глаза разбегаются» – избитое клише, но в данном случае это выражение описывает ситуацию точно.

Ай да Пушкин я! Ай да… молодец, что запланировал себе на конец поездки такую прелесть!

Напольные мозаики частично сохранились, но за ними лучше ехать в Аквилею.

Одна штука сильно выбивается из стиля интерьера.

Достоверной информации, что это, откуда и зачем, я не нашёл, но в одном не совсем надёжном источнике есть намёк на древнеримское (примерно I века) происхождение горельефа. Тащить для строительства украшения церквей всё, что подвернётся, было в раннем Средневековье распространённой практикой.

Есть у Сан-Витале и цилиндрическая колокольня, на прочие аналогичные строения непохожая.

Произошла она путём надстройки в X веке одной из двух лестничных башен храма. Барочное навершие, естественно, позднее. Может статься, эта башня послужила образцом для других колоколен Равенны, выдержанных в чистом романском стиле. Другую причину сложно придумать, но проверить её едва ли возможно.

Рядом и последний, пятый древнехристианский объект (базилика была четвёртым) – так называемый мавзолей Галлы Плацидии. Той самой, что распорядилась выстроить церковь Сан-Джованни.

Это название – не более чем дань традиции. Существует предание о том, что Галла Плацидия повелела построить некий мавзолей для себя, своего второго мужа Констанция и своего брата Гонория (они оба были императорами Западной Римской империи). Точно не известно, был ли он в самом деле построен. А если и был, он ли на снимке. Известно только, что сама Галла Плацидия похоронена в 450 году в Риме, а не в Равенне.

Вероятно, это здание в форме латинского креста – обычная часовня, а не погребальное сооружение. В любом случае, благодаря мозаикам это мимонепроходимая достопримечательность. Поскольку «мавзолей» невелик, доступ строго по сеансам. Тоже бронируешь время при покупке билета. На снимке небольшая очередь дожидается своего часа.

И всё бы хорошо, но есть нюанс. Организованные группы запускают параллельно с теми, кто бронировал. Когда ты в своё честно забронированное время заходишь, внутри уже стоит плотная толпа школьников. Никуда толком не подойдёшь, потому что не протолкнуться. Когда эта группа уходит, у тебя есть с полминуты до захода следующей (она уже ждёт у входа). А потом и тебя самого попросят на выход: сеансы 10-минутные.

Только благодаря внезапно прорезавшейся бесцеремонности мне удалось что-то снять. Они итальянцы, могут ещё раз приехать. А я не знаю, когда теперь доведётся.

В люнетах «рукавов» здания помещены сюжетные мозаики.

Не могу определиться, какой мне больше нравится: этот или леччийский. Как же давно я его видел, почти забыл уже. Целых две недели назад :).

В оформлении нет ничего скорбно-траурного, что отнюдь не исключает погребального назначения постройки. Напротив, о нём косвенно свидетельствуют находящиеся внутри три саркофага. Когда и зачем они здесь появились, неизвестно. Два саркофага датируются V‑VI веками, а третий – дохристианский. Все пустуют.

Итальянская Википедия в статье о «мавзолее» приводит любопытные записки Карла Густава Юнга о его посещении. Он был здесь дважды, и оба раза у него оставались чёткие и яркие воспоминания о деталях интерьера, которых на самом деле нет.

Когда я впервые посетил Равенну в 1914 году, гробница Галлы Плацидии уже тогда произвела на меня глубокое впечатление – казалось, она удивительным образом притягивала меня. 20 лет спустя я снова испытал это необыкновенное чувство. Я пошел туда с одной знакомой дамой, и по выходе мы сразу попали в баптистерий.

Первое, что меня потрясло, это мягкий голубой свет, который заливал все помещение. Но я не воспринимал его как некое чудо, не пытался понять, где его источник, почему-то это не имело для меня значения. Тем не менее я был удивлен, что на месте окон, которые я ещё помнил, теперь располагались четыре огромные необычайно красивые мозаичные фрески. Но я решил, что просто забыл о них, и даже слегка огорчился, что память моя оказалась столь ненадежной. Мозаика на южной стене представляла крещение в Иордане, вторая – на северной – переход детей Израилевых через Красное море; третья, восточная, в моей памяти не сохранилась. […] Но самой необычной оказалась последняя, четвертая мозаика на западной стене баптистерия. На ней был Христос, протягивающий руку тонущему Петру. Мы стояли перед ней минут двадцать и спорили о таинстве крещения, об изначальном обряде инициации, который таил в себе реальную возможность смерти. […]

Сюжет о тонущем Петре сохранился в моей памяти с поразительной отчетливостью. Я и сегодня представляю его до последней мелочи: синеву моря, отдельные мозаичные камни с надписями у губ Петра и Христа (я пытался их расшифровать). Покинув баптистерий, я сразу же заглянул в лавку, чтобы купить фотографии мозаики, но их не оказалось. Времени было мало, и я отложил покупку, полагая, что смогу заказать открытки в Цюрихе.

Уже будучи дома, я попросил одного знакомого, который собирался в Равенну, привезти мне эти открытки. Но ему не удалось их найти, и не мудрено – он обнаружил, что описанной мной мозаики нет вообще. И не было.

(Из книги «Воспоминания. Сновидения. Размышления» в переводе В. Поликарпова)

У меня тоже так получилось: я был уверен, что саркофаг один, а их три. Мне простительно: чудо, что я хоть что-то разглядел в столь ужасных условиях. Юнг мог позволить себе никуда не торопиться и двадцать минут простоять у одной мозаики. Что не повод обзывать её фреской. А баптистерием, которого рядом с мавзолеем нет, он базилику называет, что ли?

Былое и планы

Что ж, приятное послевкусие я себе обеспечил. От посещения Равенны и от всей долгожданной поездки в Италию. Завтра только обратная дорога, а она редко бывает душеусладительной.

С X по XIX века при базилике жили монахи-бенедиктинцы. Это они предложили и профинансировали установку статуи Виталия Медиоланского на Пьяцца-дель-Пополо. Ныне в помещениях монастыря находится Национальный музей Равенны. Он в моём плане значился, но после мавзолея я решил сократить программу и вернуться пораньше в Римини, чтобы сделать там одно важное дело. Впечатлений на сегодня мне хватало, и не стоило «переедать». К тому же, я твёрдо определился, что в Равенну стоит приехать снова. С ночёвкой, чтобы никуда не торопиться. Чем я хуже Юнга, в конце концов?! :)

Бодро двинулся к вокзалу не самой короткой дорогой, чтобы напоследок «зацепить» ещё пару достопримечательностей.

Пишут, что внутри находится дивный вертеп неаполитанской – это практически знак качества – работы, но сейчас церковь, по слухам, закрыта.

Заходить не стал: времени до поезда оставалось в обрез.

Это в самом деле мавзолей и в самом деле Теодориха. Его уникальность – самый крупный в истории купол, вырезанный из монолита. Почти 11 метров в диаметре, более 200 тонн масса (оценочно). Его изготовление, транспортировка и установка – как минимум, нерядовое для VI века инженерное достижение. Римляне с большими монолитами работали редко, но опыт решения сходных задач у них был. Например, доставка из Египта Латеранского обелиска (из Карнакского храма), имеющего близкую массу. Купол мавзолея вырезан именно при остготах. К счастью, издалека его везти не пришлось: он из местного материала. Некоторые пишут, что из истрийского камня, как и кладка стен, но это неправда.

Всего пару часов назад, глядя на баптистерии, я мог думать себе, что деградация культуры в раннем Средневековье – вещь несомненная. В части культуры письменной или изобразительной с этим сложно спорить. Культура техническая, похоже, пострадала куда меньше. Варвары хоть и выборочно, но восприняли достижения покорённой ими цивилизации. Тёмные века – они в том смысле тёмные, что мы мало о них понимаем. Темна вода во облацех.

Существует гипотеза, что «ушки» на куполе были сделаны, чтобы тащить и поднимать его. В самом деле, сложно представить, как бы это делали без них. Но тогда наверняка остались бы следы от канатов, а их нет. Да и риск сломать велик: камень плохо такие нагрузки переносит. Наверняка поднимали так же, как древние египтяне – по насыпи.

Мавзолей посещаем по единому с Национальным музеем и базиликой в Классе билету. Последняя построена в середине VI века и служила собором до переноса кафедры в Равенну. Она далеко – надо ехать на автобусе или одну остановку на поезде. Всё это осталось на следующий раз.

Напоследок вышел к городской гавани (Darsena di Città), соединённой с морем каналом Кандиано. Она по другую от центра сторону железнодорожной станции.

Обратите внимание, что выполнен памятник в мозаичной технике; даже кофе в чашке – из смальты: тут вам Равенна.

А дело у меня в Римини было такое. На обратный путь в Россию я взял билеты с багажом, чтобы затариться жидкими сувенирами. С их покупкой дело обстояло непросто. Вожделенной липарской мальвазии я нигде не встречал. И решил этот вечер посвятить тщательным поискам. Нашёл. Возможно, единственные в городе две бутылки, поскольку даже в крупных энотеках меня порадовать отказывались. Торговался словно на египетском рынке, и всё равно получилось дороговато. Скорее всего, хозяин не соврал, что дешевле ему нет резона отдавать. И бутылку «винсанто» в подарок шефу до того взял. Напоследок местным пассито закупился – это вино из подвяленного винограда. Да, брал исключительно десертные – сухое пассито бывает, но это экзотика. Столовые итальянские и в России продают, а десертные если и завозят, то не массово, и стоят они невменяемых денег.

---

< Сан-Марино

До-олгая дорога >