2 мая 2023 (вторник). Сульмона

Овидий, Памфил(ий) и Гарибальди(й)

Если Пескара появилась в моём «маршрутном листе» от безысходности, то насчёт Сульмоны я ни секунды не сомневался. Если в Абруццо и стоит что-то посетить (а категорического императива побывать во всех регионах никто не отменял), то именно её.

Жильё у меня номинально с завтраком, но по факту под этим опять подразумевается кухонька и снабжение скромным количеством продуктов длительного хранения. Ладно, не привыкать. На улице у нас сегодня… а что, совсем даже и не плохо. Но прогноз уверяет, это счастье ненадолго.

На площади ежегодно в конце июля проводятся скачки типа палио со всей положенной такому событию карнавальной движухой. Фонтан в центре тогдашней Пьяцца Маджоре открыт в 1823 году.

Alitalia – это бывший итальянский нацпер, который перманентно испытывал финансовые проблемы последние лет 20, и в 2021 году наконец-то обанкротился и реорганизовался. Лмчно мне познакомиться с ним не довелось, поскольку хорошие цены у них были редки, а сервис неизменно обретался в районе плинтуса. Вывеску никто не снимает, потому что в Италии так не принято. Она же никому не мешает. Будет висеть, пока не упадёт, или пока кому-нибудь не понадобится это место для размещения чего-нибудь более полезного.

Сама церковь вполне барочная конца XVII века, а портал в XIX веке перенесён из от сильно пострадавшей от землетрясения и впоследствии разобранной августинской церкви XIII века. Так что он – аутентичная готика. Внутри же, как я уже отмечал, ничего выдающегося.

Ещё на площади есть бывший монастырь Святой Клары, в клуатре которого располагаются епархиальный музей и галерея современного искусства.

Сюда я пойду вечером, а пока что погода и свет позволяют гулять.

Фонтан, устроенный в 1474 году, первоначально использовал воду из акведука, построенного в XIII веке по распоряжению Манфреда Фридриховича. В 1706 году после сильного землетрясения акведук частично разрушился и более не использовался. Ныне от него осталался только 106-метровый участок на площади Гарибальди. Фонтан же в 1901 году подключили к городскому водопроводу современного типа. Тогда же заменили простую чашу на более стилистически соответствующую остальному сооружению. Названием (vecchio – старый, старинный) фонтан обязан, по одной версии, голове фавна, из рта которого и вытекает вода. По другой, оно происходит от фамилии аристократического семейства де’Веккис.

Напротив площади через проспект Овидия стоит самое, пожалуй, странное сооружение Сульмоны – Ротонда Сан-Франческо.

«Ротонда» примыкает к алтарной стороне церкви Сан-Франческо-делла-Скарпа и представляет собой круглый дворик.

Внутрь пускают только по особым случаям, но смотреть там особо не на что. Я через ворота с южной стороны снимал, а северные ворота, видимые в кадре, снаружи выглядят так.

До странности похоже на готический церковный портал, и на самом деле это он и есть. «Ротонда» первоначально была частью церкви в комплексе францисканского монастыря, построенного на рубеже XIII-XIV веков. После землетрясения 1456 года её конструкция была усилена контрфорсом со звонницей. Когда уже знаешь, что это такое, стена церкви с порталом и высоким узким окном, видная на общем фото выше, легко опознаётся.

Вообще, такие порталы с «многослойным» архивольтом появились ещё в романской архитектуре, но в готические времена количество арок стало больше – портал стал напоминать тоннель (хоть законы перспективы и не были соблюдены – им в средневековой архитектуре начали уделять внимание только в XV веке, на заре Возрождения). Так что это готика несмотря на то, что арки циркульные, а не стрельчатые.

Доконавшее акведук землетрясение 1706 года сильно разрушило церковь, и её перестроили в сильно уменьшенном и барочном виде. Зачем на освободившейся площади сделали круглый двор, осталось загадкой навеки. Что до Сан-Франческо, от былой красоты остались только стена Ротонды и портал на Виа Панфилио Мадзара.

На следующий день дверь оказалась открыта, и получилось зайти в «тамбур», но дальше меня всё равно не пустили. Через стекло рассмотрел симпатичный купол. А в бывшем клуатре располагаются какие-то городские учреждения.

Здесь же и ворота, через которые я снимал внутренность Ротонды.

Большинство достопримечательностей Сульмоны расположено вдоль главной улицы города – Корсо Овидио. Памятник самому знаменитому уроженцу Сульмоны стоит рядом с корсо на небольшой площади XX Сентября.

Овидий, он же Публий Овидий Назон, родился в Сульмоне (тогда – Сульмо) в 43 году до н. э. Чтобы, согласно Пушкину, воспеть науку страсти нежной и плохо кончить вдали от родины. Реальные причины опалы историкам, кстати, неизвестны – здесь Солнце русской поэзии основывается на распространённом домысле. Тем не менее, возникают навязчивые параллели с творческим кредо другого абруццезского поэта – д’Аннунцио. Примерно в одну сторону их вело.

В качестве «сульмонского всё» Овидий даже попал на городской герб (справа), но не самолично, а в виде акронима строки из написанной в ссылке «Скорби» – Sulmo mihi patria est (Сульмо – родина моя).

И раз поэт здесь родился, то логично предполодить, что во времена становления Римской империи Сульмона уже существовала. Разумеется, имеется легенда об основании города одним из беглых троянцев, если только Овидий не сам её придумал. Первое достоверное упоминание о Сульмо связано с Ганибаллом, а это уже конец III века до н. э. Куда более важную роль в те времена играл находящийся в нескольких километрах Корфиний. В нём в начале I века до н. э. – во время т. н. Союзнической войны 91-88 гг. до н. э. – находилась столица федерации италийских племён, восставших против Рима. На союзной монете, которая чеканилась в Корфинии, впервые появляется надпись ITALIA. В Корфиний (в современный Корфинио) надо будет в другой раз заглянуть, пожалуй. Может быть, даже с металлоискателем :).

Каких-то античных сооружений в Сульмоне до наших дней не дошло – только отдельные археологические находки и напольные мозаики. Не последнюю роль в этом сыграли землетрясения, которые здесь вообще не редкость. Внутренние районы Абруццо относятся к зоне высокой сейсмической опасности, в чём я ещё буду иметь возможность убедиться. Но близ города древнеримская руина имеется – остатки храма Геркулеса у подножия горного массива Морроне. Туда а собирался сходить намедни по приезду, но эти планы пришлось отставить.

Средневековая история Сульмоны отличается от Пескары тем, что здесь, в отличие от прибрежных районов, не было длительной борьбы лангобардов с Византией, как и не было уязвимости перед сарацинско-османскими набегами. Начиная как минимум с XII века Сульмона была значительным региональным центром, о чём свидетельствует значительное количество сохранившихся (порой лишь отчасти) памятников той поры.

О том же косвенно говорит существование уже в конце V века епархии: епископ Сульмоны упоминается в церковных документах папы Геласия I (492-496).

Актуальный собор Сульмоны построен в 1075-1119 годах за пределами тогдашних городских стен и впоследствии неоднократно перестроен. Посвящён он святому Памфилу (Памфилию), полулугендарному епископу Сульмоны на рубеже VII-VIII веков.

Впечатление производит опять же странное, но примелькавшимся такое архитектурное решение точно не назовёшь. Второй ярус фасада переходит в аттик пристройки, в который встроена барочная звонница. Последняя, возможно, была временным решением, когда в 1706 году рухнула колокольня. Но в итоге всё так и осталось. Верхнюю часть собора тогда перестроили полностью, но нижняя вполне сохранилась. Малая базилика (единственная в Сульмоне) с 1818 года.

Привратные львы-колоннодержатели характерны как раз для романики, так что они наверняка остались от более ранеей версии портала. Остались, впрочем, как-то не совсем.

До собора я дошёл ещё вчера, но снимать было темновато. Да и Розарий уже читали перед вечерней мессой. Нынче я обснимал по полной программе, потому что никого не было. До того распоясался, что на время убрал с саркофага епископа Бартоломео де Петриниса (1422) у контрфасада поясняющие таблички, чтобы не мешали.

Диоцез Сульмоны-Вальвы всего лишь ординарный, он подчинён митрополии Аквилы.

Ну да, барочно. Но симпатично и совсем не запущено. Из интерьера в более-менее оригинальном романском виде сохранилась крипта.

Что ж, большую монетку собор честно заслужил. Необычно, что стоит он, прямо скажем, на отшибе. Чаще, если собор старинный (а у сульмонского собора даже для Италии возраст весьма почтенный), то он где-то в центре. А чтобы аж за пределами городских стен – большая редкость. Рядом с ним поэтому не аристократические палаццо, не античные раскопки и даже не маньеристский фонтан, а городской стадион.

Фонтан, впрочем, есть. В симпатичном, но малопримечательном городском парке (Villa comunale). Фонтан выглядит неинтересно; больше мне приглянулся чугунный столб (наверное, фонарный), обросший глицинией (древовидной лианой). Кажется, такая же была в Ереване.

На противоположном собору конце парка – памятник павшим на маленькой площади Карло Треска.

Обычная итальянска история: поставили в 1920-е в память погибших на первой мировой, а затем «расширили» назначение. Во второй мировой Сульмоне, находившейся близ немецкой «линии Густава» и служившей важным железнодорожным узлом, досталось довольно крепко. Не настолько, как Фодже или Пескаре, но всё же.

Парк вытянулся вдоль продолжения Корсо Овидио – Виале Рузвельт. На корсо-то мы и вернёмся: там ещё немало интересного осталось. Самое интересное – комплекс Аннунциаты: церковь и примыкающее к ней палаццо. Национальный памятник, между прочим.

В палаццо ныне размещаются городской музей и концертный зал. В музей я сегодня ещё пойду, он довольно интересный. В церковь тоже сходил, помолился пофотографировал. А вот съёмка красивых фасадов на корсо у меня как-то не заладилась. То дождь, знаете, то землетрясение и прочие глады с морами… Тяжела и неказиста жизнь российского туриста :).

Современный банально-барочный вид церковь приобрела в результате перестройки после землетрясения 1706 года. От её первоначального облика XIV века не осталось ничего, но кое-где есть следы более ранних перестроек.

Непроходимо барочно. Самое увлекательное, когда смотреть особо не на что – встать как можно точнее по средокрестию и сделать как можно более симметричный снимок купола. Тоже, впрочем, невыдающегося.

А потом в LightRoom’е поправить геометрию и сделать вид, что всё так и было :).

Конфетно-букетный… город

На корсо и самое средоточие магазинчиков с местным специалитетом.

Все эти цветы съедобны. Сделаны они из конфет. Половинки ядер миндаля покрывают сахарной глазурью, часто с красителями и ароматизаторами – отсюда форма лепестка. Довольно незамысловато. Секрет популярности лакомства – в тщательно отобранном сырье и качестве изготовления. И большом количестве туристов, особенно летом. Я же как-то не собрался. Не люблю сахарную глазурь, но чуток попробовать всё же стоило. Ладно, в другой раз.

На юге узкое и кривое корсо завершается на площади Витторио-Венето ещё одним реликтом городских укреплений. Вторыми по древности городскими воротами – Порта Наполи. Самые старые – Порта Молина – я не посмотрел. Как ни готовься, что-нибудь да упустишь.

Ворота часто называли по тому городу, к которому вела выходящая из них дорога. Неаполь на юге – всё логично. Пишут, что ворота сохранились в первозданном виде, лишь лишившись в результате одного из землетрясений зубцов по верху. Странно с точки зрения обороны выглядит огромная арка во втором ярусе, но она кажется вполне оригинальной, а не привнесённой. Вот с двумя отверстиями по бокам от неё всё понятно: это наверняка были порты цепей подъёмного моста.

Рядом с воротами ещё одна записная достопримечательность.

В Италии модерн принято называть по-французски – Art Nouveau – или калькой arte nuovo, но аглоязычное «либерти» тоже в ходу. В Сульмоне есть целая улица, застроенная особняками в соответствующую эпоху, и там попадаются очень недурные образчики этого стиля, в целом в Италии не снискавшего популярности.

Вроде бы нормальная виа с вполне выраженной красной линией фасадов. Почему она виале-то? Может, из-за обсадки?

Не сказать, что прям выставка модерна во всём его блеске, но есть на что посмотреть. И повезло, что как раз с освещенной стороны почти всё лучшее оказалось. Виале Патини продолжает линию ещё одних ворот – Сант-Антонио, построенных в XVIII веке и позднее трансформированных в жилой дом.

Цветы в кадре живые, а не кондитерские.

Зачем двое ворот на одной оси? Это разные поколения. Порта Филамабили построены в XIV веке. В последующие века граница укреплённого города сместилась дальше. Эти ворота утратили оборонительное назначение и стали просто проездной аркой в жилой застройке. Если я правильно понял написанное в итальянской Википедии, внешняя стрельчатая арка ворот Сант-Антонио (анахронизм для XVIII века) взята именно отсюда. Чтобы не заморачиваться с вытёсыванием новой.

И это ещё далеко не все ворота. Их много, разной степени сохранности и перестроенности. По средневековостям Сульмона хоть и не впереди планеты всей, но в Абруццо она – пожалуй, самый интересный город. Да взять хотя бы скромную церковь Санта-Мария-ди-Рончисвалле, что стоит в зарослях в каких-то 130 метрах от ближайших городских ворот.

Сама церковь датируется XIII веком, а притвор добавлен в XVIII веке. Пишут, что после законченной в позапрошлом году реставрации сюда пускают, но мне как-то не свезло.

Зато по улицам можно гулять вполне невозбранно. А они тоже весьма живописны. Да вы уже видели.

Неполалёку – Палаццо Табасси 1449 года постройки. Это не музей, но во двор очень рекомендуют заглянуть. Однако было закрыто. Только красивое готическое окно мне досталось.

Красивых палаццо в городе вообще хватает. А ведь, казалось бы, заштатный городишко. Но для Италии такое в порядке вещей.

Родной дом Овидия в Сульмоне по совершенно необъяснимой причине не сохранился. Но есть поверие, что на том месте, где он когда-то находился, сейчас стоит церковь Санта-Мария-делла-Томба.

Другая легенда гласит, что здесь было римское захоронение, отсюда и добавка к названию (tomba – могила). Что маловероятно, поскольку у римлян в пределах городов хоронить не было заведено. Вроде бы всё же храм Юпитера здесь стоял. Над его руинами около 1076 года церковь и поставили. Так что её архитектурное сходство с собором объясняется хронологией. Причём повторены и позднейшие переделки. И причина их ровно та же – землетрясение 1706 года.

Санта-Мария-делла-Томба на самом деле пострадала тогда несильно, за исключением рухнувшей колокольни. Поэтому сохранила окно-розу, да и внутри не избарочена.

Ещё несколько заслуживающих внимания церквей есть за пределами старого города (то есть вне стен).

Круглоарочная галерея (таке были ещё у раннехристианских базилик) означает, по идее, солидный возраст, а декор верхнего яруса фасада – тотальную избароченность. Однако верно только второе. Актуальный фасад – результат реконструкции после очередного землетрясения в 1933 году. А вообще, францисканский конвент построили здесь только в 1443 году, то есть не особенно-то он и старый.

Однако это уже очень позднее барокко, в котором много классицизма. Включая кессонированный купол.

Вот барокко расположенной неподалёку церкви святого Франциска из Паолы – оно правильное, барочное барокко вплоть до скруглённого фасада.

Потому что этот храм построен только в 1620 году, а в последний раз перестроен после 1706 года. Я так понимаю, тогда очень сильно тряхануло, и в Сульмоне вообще ни одной целой церкви не осталось. Почитал – да, примерно так и есть. Город, оказавшийся в 15 километрах от эпицентра, был разрушен на 3/4, причём более всего пострадали высокие сооружения. То есть церкви, особенно колокольни. С колокольней Сан-Франческо-ди-Паола тогда ничего плохого не случилось, потому что её построили только в 1966-м.

Неф единственный, но есть боковые капеллы и небольшой трансепт.

С 1906 года церковь капуцинская, так что присутствие в ней Падре Пио ничуть не удивительно.

Неподалёку я набрёл на пекарню и пришла мне в голову идея купить там чего-нибудь, чтобы пообедать недорого и никуда больше не ходя. Кофе-то можно сварить и «дома»: благо, кухня есть. Видимо, не я один был в Сульмоне такой умный, потому что разлетались горячие пирожки и панини с котлеткой как… горячие пирожки и панини с котлеткой. А раз так, значит, место хорошее, правильно?

Погодная реальность, конечно, вышла сильно лучше прогноза. До обеда покапало совсем немного. Забегая вперёд, обещанный разверз хлябей не случился и после обеда, но решение не ехать в Сканно было правильным. Во-первых, как видите, прямо по горам елозят облака. Находиться там вряд ли особенно приятно. Во-вторых, дать ногам отдых не помешает. Они мне ещё пригодятся.

Восточная (точнее, северо-восточная) граница исторического города проходит по склону глубокой и в этом месте узкой долины речки Гидзо. Ерундовый ручеёк, на самом деле – реально перепрыгнуть можно. Может, разве, после проливных дождей в горах она повеселее журчит. А нынче хоть и поливало, но недостаточно сильно, чтобы река перестала производить впечатление дохлой канавки. Но долина серьёзная.

Нынче Сульмона занимает и другой берег тоже, но там застройка сугубо современная. Включая церковь Христа-царя. Не видели ещё храмов в стиле брутализма? Вот вам пожалуйста.

Внутри – та же принципиальная асимметричная, причудливо извивающаяся лента из неотделанного бетона…

… и довлеющее над залом оригинальное распятие. Да, брутилизм бескомпромиссный. Я бы разве только мебель более массивную сделал. А то алтарь какой-то несерьёзный; прямо скажем, не вписывается. Тем не менее, архитектору Карло Меркури несомненный респект за неординарную работу.

Сюда я забрёл исключительно ради этой церкви, но заодно и пару образчиков городской скульптуры срисовал.

Это творение уроженца Сульмоны Франко Йецци, названное «2000 & beyond», было установлено в 2000 году в Вифлееме. По замыслу автора, оно символизирует единство трёх монотеистических религий (как звеньев одной цепи). Что интересно, Йецци не профессиональный скульптор. Он предприниматель и занимается строительством гражданской инфраструктуры в Палестинской автономии. Когда и почему воспарившая цепь переехала на родину автора, не знаю.

Этв деревянная композиция тоже посвящена двухтысячелетию, но со дня смерти Овидия (его в Сульмоне с размахом отмечали в 2017 году). Она иллюстрирует два сюжета из «Метаморфоз»: Медуза превращается в змей, а Дафна – в дерево.

Легенда об Онуфрии

Хорошенько отдохнув после обеда, я отправился по музеям. Как и обещал. Прежде всего – в археологический, что располагается в комплексе Аннунциаты.

Это явно какая-то довольно ранняя (поскольку примитивная) бронза. Наверняка ещё доримская. Такие штуки мне всегда напоминают этрускские фигурки, виденные в археологическом музее Флоренции. Поскольку то было первое знакомство с таким искусством. В Абруццо этрусков не было, но прочие италийские народы не превосходили их культурно и технологически. А эллинская мифология проникала на Апеннины давно, так что Геракла наверняка знали все.

Чтобы было веселее, домус щедро обставлен творениями современных самовыраженцев.

Христианское искусство тоже представлено богато – от примитивного к утончённому.

Это не тот отец Онуфрий, что обходил окрестности Онежского озера, а тот, посвящённую которому церковь я видел в Сан-Джованни-Ротондо. Согласно житиям, Онуфрий Великий был пустынником в самом что ни на есть прямом смысле: в египетской путыне он жил, финики кушал. Власы не стриг, поэтому у него на картине их больше, чем у дамы справа. В Италию на каникулы не ездил (да и нечего там делать было в то время). Однако спустя века обрёл в ней верного последователя, которого звали примерно Пьетро Анджелерио. Тот был нерядовым монахом-бенедиктинцем со всё обострявшимися с возрастом социофобскими наклонностями. Создал эремитский орден, позднее известный как целестинский. А на склоне лет решил, что даже это слишком толпно и суетно, и организовал себе пещерный скит на горе Морроне над руинами храма Геркулеса. Около оного облюбованного обиталища, Онуфрием освящённый, оберегаемый от оползней, отменно одиноко отшельничествовал, особо остерегаясь обольщения: образов омрачённых, охотников опасных, острословов оскверняющих, обеты ослабляющих (простите, не удержался). Пока конклав в 1294 году за каким-то лешим не избрал его (заочно!) папой римским.

Дело в том, что течение двух предшествовавших лет определиться с папой всё никак не удавалось, и широкую церковную общественность это уже изрядно триггерило. Пьетро, у которого к старости сварливость повысилась не хуже, чем у его ролевой модели – лохматость, так и вовсе отправил кардиналам послание, ошельмовав олухами окаянными грозя всеми карами небесными в случае дальнейшего саботажа. Дальше по классике: «Ага, прекрасно. Ты и защитишь». В этой истории очаровательно всё, хотя не всё достоверно. Меня едва ли не более всего смущает, что свежеизбранный папа, только после долгих уговоров согласившийся на этот почечуй под именем Целестина V, родился по разным данным между 1209 и 1215 годами. То есть на момент избрания ему было между 78 и 85 годами. Возраст для понтифика и по сегодняшним меркам почтенный, а для XIII века едва ли возможный. Скорее всего, источники, указывающие год рождения Пьетро, присочиняют задним числом: ни одного прижизненного среди них нет.

Я так подробно рассказываю, потому что этот персонаж ещё некоторую роль в моём рассказе сыграет. Пусть это будет мой второй любимый папа после Александра III. Онуфрием себя Пьетро-Целестин на самом деле никогда не называл. Но по какой-то причине за его горным убежищем закрепилось название Eremo di Sant’Onofrio al Morrone – «Скит святого Онуфрия в Морроне». После канонизации Пьетро в 1313 году оно стало местом поклонения. Доски эти там и висели, пока в музей не переехали.

В Санта-Кьяру я идти вообще не планировал, но раз уж осталась куча свободного времени, то почему бы и да.

Тамошняя музейная синьора, узнав, откуда я, сказала, что Россия у неё в сердце. И что-то ещё про войну, только я не понял, какую именно. Вторую мировую, наверное (вспомним кожевницу Кристину из Вероны).

Идти сюда, по большому счёту, стоит ради огромного макета средневекового города. Я для полного впечатления снял видео, но слишком уж руки дрожали. Не от того, о чём вы подумали (чего не было, того не употреблял), а сугубо от восхищения увиденным. Удалил. Так что только картинки.

Динамическое освещение создаёт как бы смену времени дня.

Для Рождества горожане всё же легковато одеты. Это горы, здесь зимой весьма прохладно бывает. Снег в Сульмоне не редкость даже в апреле, хотя устойчивого покрова не образуется.

Для того, о чём вы чуть выше подумали, пришлось искать новое место. Вчерашнее сегодня отдыхает, да и не впечатлило оно особенно-то. То, которое я считал своей лучшей ставкой, было закрыто внепланово (Италия-с). К счастью, не конец недели, ажиотажа в кабаках не наблюдалось.

Компания за соседним столиком оказалась англоговорящей. Где они целый день от меня прятались в таком маленьком городе, спрашивается? И ещё пара за одним столом точно интуристы, потому что они попросили счёт. К тому же, «половин» вёл себя как-то слишком уж непосредственно для возрастного синьора. А я ведь за весь день ни единого человека с фотоаппаратом не видел, ни слова на другом языке, кроме итальянского, не слышал. Только когда сам в инфоцентре (зашёл в основном билетиков на автобус промыслить) понял, что не вывожу, и перешёл на английский. И в музеях-то был один-одинёшенек.

На дворе май, грибы должны быть замороженные. Не устаю удивляться, где в Италии умудряются заготавливать их в таких количествах, чтобы до весны хватало. Культивировать благородные грибы (это не какие-то там шампиньоны) до сих пор не научились, насколько я знаю. Впрочем, Абруццо – край горный, и леса здесь есть.

Определённо чувствую необходимость ещё вернуться сюда (вовсе не только ради грибов, хотя это тоже аргумент), но останавливаться в Сульмоне буду точно в другом месте.

---

< Пескара

Пачентро >