Всё ещё пятница. Пе́заро

Итак, следующий поезд пошёл через полчаса. Плюс он идёт дольше, чаще останавливаясь. Плюс постояли, пропуская опоздучую «фреччароссу». Итого часик и набежал. Я, разумеется, запросто могу час профукать, и даже не один. Но это моё время, имею право. А когда такое происходит по чужой вине… неприятно.

В Пезаро я сначала собирался остановиться на 2 ночи, но план пришлось изменить и продолжить нестись вскачь по городам и весям. Так что нашёл обычную гостиницу.

В центре, недалеко от железнодорожной и автостанции – всё как я люблю. Но при этом заметно дешевле, чем в Аквиле, хотя примерно одного уровня «трёшки». Наверное, потому что там был целый архистратиг, а здесь всего лишь апостол-евангелист. Он мне обошёлся в 46,75€ плюс 1,5€ туристический налог. Наверное, надо искать гостиницы с ни к чему не обязывающим нейтральным названием типа «Маргаритка» (но не «Реджина Маргерита*»!) – тогда будет совсем бюджетно :).

В целом, всё меня устроило, разве что завтрак оказался малость чересчур итальянский. Отличный выбор сладкой и несладкой выпечки, панини и пресловутые сухарики. К ним – джемы и масло. И больше нечего. Если особо не привередничать, панино и ватрушка с кремом вполне сойдут за завтрак при наличии нормального кофе. А он был.

По приезду, поскольку пообедать в Анконе не получилось, позволил себе мороженое: плотно есть в жару не очень хотелось. Прямо на площади Ладзарини, которая от гостиницы в двух шагах, взял и позволил.

Шиканул, скажете? Нет. Шиканул – это поесть мороженого на Пьяцца-дель-Пополо, о которой чуть позже. Нынешняя пьяцца, впрочем, тоже важная: она названа в честь местного художника Джованни Андре Ладзарини. Хоть он и мало известен за предедами Марке, понятно, что попало такой чести не удостоилось бы. Но ещё больше о важности говорит тот факт, что здесь стоит театр Россини. А Джоакино Россини (1792-1868) – это пезарское всё. Которое ещё на очках Шостаковича посидело, как вы наверняка (не) помните.

Этот дом на главной улице исторического центра Пезаро стоит, которая, вытянувшись почти на километр, соединяет Пьяццу Ладзарини с Пьяццале Либерта́ (т. е. Свободы) у самого синего моря. На своём пути она имеет 3 названия, в том числе её самая центральная часть называется Виа (сюрприз! сюрприз!) Джоакино Россини.

Главное украшение Пьяццале Либерта – расположившееся посреди бассейна творение… конечно, же, все узнали синьора Помидора. Я имею в виду Арнальдо нашего Помодоро. Он родился и вырос неподалёку в Романье, а после войны до переезда в Милан несколько лет жил и работал в Пезаро. Первая слава пришла к нему именно в этот период.

Сфера реально здоровенная: 3, 5 метра диаметр. Ещё из достойного внимания на Пьяццале Либерта есть либерти. То есть модерн.

Это, фактически, дача тогдашнего «таблеточного короля» Оресте Руджери. Прибрежная часть Пезаро во второй половине XIX – начале XX века была застроена подобными (но менее архитектурно ценными) виллочками вся. Часть позже посносили, чтобы построить большие отели. То есть Пезаро, при всей своей исторической и культурной значимости, прежде всего – морской курорт. Как, собственно и любой другой итальянский город на Адриатике, где найдётся хотя бы немного приличного пляжа.

У основания мола, с которого я это снимал, обнаружился местный «нулевой километр». Не на одной из центральных площадей, заметим, а на действительно важном месте – морской набережной.

Вернее было бы сказать, что это просто арт-объект с памяткой о традиционных названиях ветров 8 направлений. Но раз указаны географические координаты, пусть будет ещё и «нулевым километром». Во всяком уважающем себя российском городе это штука сугубо обязательная, а в Италии попадается (пока?) редко. Кстати, по широте Пезаро вполне мог бы быть российским городом: по этому измерению он на одном уровне с Лазаревским. Купаться в Адриатическом море, как и в Чёрном, по-прежнему рановато, но ножки помочить можно. Я-то не стал, поскольку уже успел на островах, а какая-то школьная группа на мелководье увлечённо этим занималась.

Что до исторической значимости Пезаро, то на территории города обнаружена стела с письменами пиценов, датируемая VII веком до н. э. Римкая колония появляется в начале II века до н. э., но большой роли Пизаурум в античные времена не играл. Чего-то стоящего упоминания от той поры не сохранилось.

Совсем другое дело Средневековье. Пезаро входил в византийский Пентаполь и успешно споротивлялся натиску лангобардов до 752 года. Карл Великий, разгромив лангобардов, номинально передал Пентаполь под власть папы в соответствии с обещанием своего отца Пипина Короткого. Фактически же город находился под властью различных феодалов сначала гибеллинской, а затем гвельфской ориентации. Список фамилий здешних синьоров весьма впечатляющий. Это и Эсте, и Малатеста, и Сфорца, и Борджиа (совсем недолго), и делла Ро́вере. Отстоять независимость, подобно Анконе, Пезаро никогда на заметный срок не удавалось.

К последним знаменитым владельцам восходит герб (справа), который у Пезаро очень нестандартный. Мало того, что щит уникальной двоякоострой формы, так он ещё и помещён на картуш. Золотой дуб на щите – фамильный символ делла Ровере (rovere – дуб). И ещё загадочная шапка, которая вообще не относится к геральдическим коронам. Вероятно, это ранняя версия папской тиары (без корон-обручей). Насколько я выяснил, более нигде в городской геральдике такой предмет не встречается.

Нынешнее здание кафедрального Успенского собора Пезаро начато строительством в XII веке. Но есть нюансы.

Фасад рубежа XIII-XIV веков – единственное, что более-менее сохранилось от оригинальной постройки, но и он выглядит странно из-за позднейших интервенций. Каменная арка в кладке, видимо, сделана для разгрузки окна-окулюса. Возможно, бывшего прежде розой. До XVII века фасад был понизу закрыт портиком, перед которым располагался атриум (примерно как в миланском Сант-Амброджо). Последний превратили в небольшую площадь: собор стоит немного в стороне от Виа Россини. В остальном собор сильно перестроен сначала в стиле барокко, а затем ещё раз в начале XX века в неоклассическом стиле.

В соборе было тихо и безлюдно. Потом пришла экскурсия, стало шумно и многолюдно. Но я всё успел до них. Ай да я!

Под стекланным полом можно с трудом рассмотреть раскрытые мозаики, оставшиеся от предыдущих версий церкви (VI-XIII века).

Кафедра в Пезаро сравнительно древняя: более-менее достоверно о ней можно говорить начиная с V века. Сейчас это целая архиепископия-митрополия, а собор носит гордое звание малой базилики (несмотря на все перестройки) «исторически». До второй пезарской базилики я не добрался: она находится на отшибе и не показалась мне особенно интересной. Но достойных внимания церквей в Пезаро есть ещё.

При законченном в 1776 году избарочивании этой в теории старинной церкви (середина XIII века) сохранили готический мраморный портал, созданный в 1398-1413 годах.

Такую готику ещё называют «венецианской». Насколько я понял, её характерная особенность – табернакли, в самом деле часто встречающиеся в архитектуре не столько даже самой самой Венеции, сколько Террафермы.

Ещё один готический портал, несколько менее навороченный, принадлежит санктуарию Мадонна-делле-Грацие.

Как и в предыдущем случае, основной материал здесь – истрийский мрамор. А розовые детали – всё тот же веронский мрамороподобный известняк. Даже за пределами Венето он пользовался популярностью, хотя доставлять его было сложнее, чем морем мрамор из Истрии.

В остальном фасад санктуария банальный, и снимать его я не стал. Как и барочный интерьер.

И, наконец, никак нельзя пройти мимо фасада церкви Сан-Доменико.

Точнее, фасада бывшей церкви. Потому что если мы заглянем за угол и посмотрим на это здание с Пьяцца-дель-Пополо, то увидим неоклассический Палаццо-делле-Посте. То есть провинциальную почтовую дирекцию, в которую в 1911-1913 годах перестроили доминиканский конвент, к тому времени уже 50 лет как секуляризованный. При этом сохранили представляющий ценность главный фасад с порталом конца XIV века.

На самом деле фасад почтового палаццо за углом мы с вами не увидим, потому что я его не снял. Со съёмкой на пьяцце оказалось непросто как из-за вечернего света, так и по причине изрядной движухи. Вечер пятницы – чего вы хотели? Более-менее получилось только наименее интересное из 4-х окружающих площадь зданий.

Фонтан на площади напоминает палермитанский срам неспроста (это тоже маньеризм последней четверти XVI века), но он много меньше и проще.

Впрочем, тут ещё вопрос, сколько в фонтане осталось от исходного дизайна, поскольку в XVII веке его существенно переделывали. Традиционное название – «Пупилла» (La Pupilla) переводится как «зрачок». До истоков такого прозвища я не доискался.

Палатки на площади, заметно помешавшие съёмке – это ярмарка французских товаров, которую угораздило в эти дни в Пезаро случиться. Точнее, это меня, несчастного, угораздило во время неё здесь оказаться.

Герцоги делла Ровере, которые даровали городу герб, благоустроили площадь и заказали новый фонтан, наверняка были бы возмущены подобным сквалыжничеством. Сами-то они вели дела с размахом и не мелочились. Именно с этим савонским семейством, к которому принадлежали оставившие значительный след в истории папы Сикст IV и Юлий II, связан наивысший расцвет Пезаро в XVI-XVII веках. Например, они построили городские стены, от которых сохранились одни сильно перестроенные ворота.

Я сюда даже и не собирался, но поблизости находится большой магазин электроники, в котором мне посоветовали поискать нужную карту памяти. Полноразмерной SD так и не нашёл (заказывал уже из дома), пришлось взять с переходником. Однако цены в большим магазине и впрям оказались для традиционной розницы неплохими.

Цитадель же в Пезаро успели построить ещё Сфорца. Она называется Рокка Констанца по имени Констанцо I Сфорцы, бывшего синьором Градары и Пезаро. Это другая ветвь Сфорца – не те, что прибрали к рукам Миланское герцогство. Хотя тоже вышли из кондотьеров, разумеется.

Сейчас в крепости… ничего. Она непосещаема и только изредка принимает какие-нибудь фестивали или концерты. Вроде бы есть планы устроить в ней постоянный музей.

Теренцио Мамиани (1799-1885), местный уроженец, принадлежал к одной из многочисленных боковых ветвей семьи делла Ровере. Очень был разносторонний человек, что, впрочем, для его эпохи не такая уж редкостью. Философ, литератор и политик; послужил министром и в папском государстве, и в кавуровском правительстве Сардинии. С 1864 года до самой смерти заседал в сенате королевства Италия. А до этого недолго успел побыть депутатом. Вместе с Гарибальди, к слову сказать. При чём тут Джузеппе Доменикович, спросите? А просто давно не попадался он мне.

Это, кстати, единственный снимок, сделанный в Пезаро в субботу. Так-то я в пятницу успел почти всю программу закрыть, и ещё шоппингу время уделил. Правда, музеем пожертвовал. И желания особо не было, и до закрытия уже недолго оставалось. Он в палаццо с интересным названием Моска находится. Москва (Mosca по-итальянски) здесь не при чём. Вообще, Моска (mosca – муха) – это довольно распространённая итальянская фамилия, а применительно к Пезаро – маркизский род ломбардского происхождения. Пройти к Палаццо Моска лучше всего от дома Россини через другое палаццо с внутренним двориком.

Да, он имеет собственное название в честь литературно-политико-артистической четы Дарио Фо (нобелевского лауретата по литературе за 1997 год) и Франки Раме (довольно популярной актрисы, а позднее опять же сенатора). Скульптура лицедея на Пьяццетте Моска посвящена, скорее всего, именно Фо: барельеф здорово напоминает его в поздние годы жизни.

В этом доме открыто туристическое кафе. Совершенно пустующее, хотя туристов в городе полно. Они не импортные, а сплошь итальянцы. С иностранцами я в эту поездку на Адриатике вообще встречался весьма нерегулярно. О чём едва ли сожалел.

Пезаро лишь едва уступает Анконе по размеру (95 с гаком тысяч человек населения), но по сравнению с ней кажется местечком очень спокойным и уютным как домашние тапочки. Что, наверное, и подобает курорту.

Странная фамилия у этой деятельницы Рисорджименто и покровительницы Джузеппе Мадзини появилась благодаря мужу, британскому еврею. А вообще она уроженка Пезаро и вполне себе итальянка. Фото отражает ещё одну особенность города – обилие велосипедов. Он плоский, так что здесь это распространённый способ передвижения. Есть даже музей велосипеда.

В бывшем здании рыбного рынка на углу Корсо XI Сеттембре и Виа Кавур открыт «Центр визуальных искусств».

Зашёл – не проникся. Ванны снаружи и то интереснее.

Рыбу прямо в них держали, что ли? На фонтанчик для мытья чего-либо не очень похоже: на рыбном рынке грязную воду резонно сразу в канализацию спускать, а не давать ей в ванне на солнышке плескаться.

И если ты, дорогой читатель, наконец-торасслабился, обрадовавшись тому, что закончились бесконечные церкви, то такова и была моя злоковарнаязадумка. Потому что ещё одну я специально припас под конец.

Многочисленные ниши фасада намекают на скульптурные украшения, но по факту их никогда не было. В герцогской казне всё недоставало на это средств, а францисканцы, которым принадлежала церковь, не очень-то и стремились сменить простоту на помпезность. Дверь, как видите, заперта, но позднее я снова оказался рядом и смог заглянуть. Ничего достойного внимания. Более 100 лет после Рисорджименто и последовавших за ним гонений на монахов храм пробыл секуляризованным, и только в 1975 году его вернули францисканцам.

В плане ужина вечер пятницы – время в туристических местах рискованное, и я решил озаботиться бронированием. Но в траттории, на которую я более всего рассчитывал, мне не ответили. Почему – стало ясно, когда я в заведомо приличествующее для ужина время до неё дошёл. Она не работала. Безо каких-то объявлений по этому поводу. Закрыто – и всё. Для Италии это нормально. Впрочем, ажиотажа, какой я обнаружил в Термоли накануне 1 мая, нынче не случилось. В любой центральный кабак можно было попасть свободно. Я осел в ещё одном месте из числа заранее просмотренных, и остался вполне доволен разве что вином. Нормальной рыбы не было, пришлось есть фритто-мисто.

Длинная раковина – это двустворчатый моллюск черенок (ит. cannolicchio). Список моллюсов, которые я не люблю, пополнился ещё одним видом. С другой стороны, зачем вообще такой список, если я их в принципе не люблю за единственным исключением, которое лежит слева. А пуще всего мне цена не понравилась. 42 евро за ужин – это перебор. Чуть не цена ночлега.

Кстати о ночлеге. Возвращаюсь после ужина в гостиницу – у лифта ко мне подходит черный кот. Ничего не говорит, но явно даёт понять, что едет со мной, и возражения не принимаются. Да и кто я такой, чтобы спорить с котом? Тем более, черным и итальянским? Кот привычно зашёл со мной в номер, быстро его проверил (хоромы не царские, много времени на это не требуется) и, не обнаружив ничего нелегального или вкусного, ушёл. Наверное, жаловаться портье на полное отсутствие уважения со стороны постояльцев.

Вскоре ушёл и я. На очередную ночную фотоохоту.

Что вечером пятницы вовсю тусят, это понятно. Удивительно, что в 11 часов был открыт собор. Я прежде такое только на Стромболи видел.

* Маргарита Савойская – королева-консорт Италии (супруга Умберто I), в честь которой названа пицца «Маргарита»

---

< Анкона

Урбино >