25 апреля 2023 (выходной вторник). Лечче

Ранние пташки котики

Что нужно сделать, когда ночью гулял по городу и вернулся в третьем часу? Думаете, поспать как следует? А вот и нет. Поспал я вчера вечером – хватило, чтобы нынче до завтрака опять выбраться поснимать, пока народу на улицах мало. Во всяком случае, точно меньше, чем было ночью.

Итальянские коты – особенно вальяжно-строгие. Несмотря на драное ушко. Одно слово, мафиози. Да и ласточки уже вышли на работу – нет у них других забот, кроме как мельтешить в кадре.

Я давеча показывал, что в Лечче есть был римский театр, вмещавший около 5 тысяч зрителей.

Обнаружили театр в 1929 году. К счастью, на этом месте располагался сад, и раскрыть античную постройку получилось почти целиком. Впрочем, смотреть не на что. Объект посещаемый, но экспонаты в здешнем музее, как пишут, в основном не имеют отношения к Лечче. Я хотел попозже с другой стороны (где ночью был) зайти снять, но днём там оказалось перегорожено на дальних подходах.

Я немало утром наснимал, но часть снимков уже показывал, а часть покажу позже, чтобы не отделять фасады церквей от их «внутренности».

И снова барокко

Завтрак съеден, чемодан оставлен до поезда (он в 14:17) на попечении Сильвии. Я полон сил и вооружён картой LeccEcclesiae, чтобы свести знакомство с леччийским барокко в полном объёме. Материала набралось много, так что этот день я разделил на две части. В этой – сказ о Лечче.

Начнём с главного шедевра стиля – базилики Санта-Кроче (Крестовоздвиженской).

Неожиданно: это и самый ранний по дате начала строительства образчик леччийского барокко. Начали в 1549 году, закончили в 1646-м. Почти век, что приличествует и уважающему себя собору, а не только заурядной малой базилике, каковой эта церковь является с 1905 года.

Изначально пятинефная, Санта-Кроче в XVIII веке перепланирована в трёхнефную с боковыми капеллами.

Стильно – вот что здесь первое на ум приходит. И, пожалуй, светлый камень тёплого оттенка создаёт уют. Сколь бы странно это ни звучало по отношению к помпезной городской базилике.

И всё-таки, если фасад у Санта-Кроче выдающийся, интерьер – просто хорошего итальянского уровня.

Собор (он же дуомо) с двойным посвящением – Вознесению Девы Марии и святому Оронцию – я тоже уже показывал.

Это его западный (противоположный алтарю) фасад. Он обычно главный, но не в этом случае. Собор стоит боком к площади, у которой единственный вход-выход. Главный фасад в нём поэтому – северный. А этот и вовсе огорожен.

Актуальное здание по проекту местного архитектора Джузеппе Цимбало построено всего за 30 лет (1659–1689). Неподобающая приличному собору поспешность.

В интерьере ничего особенно леччийского не просматривается: он в основном более поздний, середины XVIII века. В Санта-Кроче хотя бы капители сделали в местном стиле. А в соборе и того нет. Он если чем и выделяется в ряду леччийских церквей, это некоторой пестротой за счёт золота и витражей. Возможно, за это вопиющее пренебрежение традициями ему и не перепало статуса малой базилики. Я бы, во всяком случае, точно не дал.

От прежней постройки в соборе осталась крипта XII века, перестроенная в XVI веке. Там типа святое место: надо сохранять тишину и нельзя снимать. Но раз уж тишиной там и не пахнет, ограничивать свои творческие порывы я не стал. Уплочено, в конце концов.

Капители в крипте всё разные, что обычно для средневековых построек.

На следующей полукапители видим городской герб – это самое раннее его изображение.

Волчица здесь идёт направо, а не налево, как повелось в письменных источниках, где герб встречается с XVI века. А дуб довольно своеобразный. Больше пучок артишоков напоминает, по-моему. Для XII века нормально: условность изображения объектов тогда была обычным делом.

Ну… Видали мы крипты и покриптовее. Да и соборы пособористее.

На площади…

… есть ещё один аттракцион, включённый в карту – Музей сакрального искусства в старой семинарии. За отдельные деньги я бы не пошёл, а так чего бы не отметиться.

Это раскрашенное дерево, а есть экспонаты из папье-маше.

Лечче – не самый знаменитый центр этого промысла в Италии, но своя традиция здесь известна с XVII века. Всякие барочные штуки из мрамора создавать накладно. Известняк в скульптурах смотрится не столь выразительно, и краска на него не ложится. Нашли выход из положения – дёшево и сердито.

Больше всего мне датчики движения в музее понравились. Когда подходишь близко к ограждению экспонатов, они начинают мигать ярким светодиодом и что-то неразборчиво вещать. Могли бы и менее паранойяльно настроить. Или ленточку чуть дальше отодвинуть. Точнее, это я поначалу думал, что лучше них здесь нет ничего. Пока не подошёл к современной живописи на божественные темы.

Фигуристый парень без признаков наличия одежды, вперивший взгляд в зрителя, есть не кто иной как Добрый пастырь. Об этом нам говорят замаскировавшийся барашек и пастуший посох. Такое оно – современное провокативное искусство религиозной направленности. Сей тайный последователь Караваджо создал, не побоюсь сказать, манга-икону с огненной шевелюрой вместо нимба. Разве что, название слишком уж простое для подобной экспрессивности. Что-нибудь вроде «Ты записался богомольцем?!» было бы уместнее.

Дворик внутренний (клуатр семинарии?) тоже неплох, впрочем.

Между собором и Пьяццей Сант-Оронцо находится ещё одна платная церковь, Клары Ассизской.

Пишут, что фасад не закончен: сверху ещё должен был быть аттик. И ниши подозрительно пустуют. Но это Италия. Видали мы и куда менее завершённые фасады.

Ну да, темновато. Точнее, свет неудачно падает. И не только на главный алтарь. Алтари Санта-Кьяры считаются одним из шедевров леччийского барокко. Статуи в нишах – не местное папье-маше. Их вырезал из дерева неаполитанский мастер. Кроме титульной святой на главном алтаре – она единственная осталась от прежней церкви XV века.

Сложно понять, чем руководствовались куриальные чины, решая, какие церкви сделать для туристов платными. Мне разве что необычный плафон понравился (слева). Он сделан из папье-маше, раскрашенного под орех. Изготовлен в 1738 году несколькими мастерскими по проекту местного архитектора Мауро Маньери. Если присмотреться, видно, что детали немного разные и с характерной бугристой поверхностью. О важности этого незамысловатого материала для духовно-культурной жизни Лечче лишний раз говорит название улочки слева от церкви – Via Arte della Cartapesta (Искусства папье-маше).

Неподалёку церковь, посвящённая бывшей патронессе – святой Ирине. С её идентичностью полная неразбериха. Сосуществуют две традиции. В одной традиции Ирина – это мученица I века из самого Лечче. В другой – святой покровительницей Лечче была до Оронция куда более широко известная в христианском мире Ирина Македонская (Александру не родственница и даже не однофамилица). Некоторые «исследователи» (насколько уместно использовать это слово применительно к агиографии) считают, что это была одна и та же женщина, мультиплицированная в результате обычного благопридумия переписчиков. В любом случае, вопрос представляет сугубо схоластический интерес.

Фасада у Сант-Ирене нынче нет, его забрали на ремонт. Он кондово-барочный, без выраженной особинки, как у Санта-Кроче. Я его видел на симках и, пожалуй, поставил бы в Лечче на второе место.

Как я понимаю, целиком его в принципе не особенно видно. Годы постройки – 1591–1639. Занятно, что довольно скоро после освящения церкви (в 1656 году) горожане разочаровались в своей покровительнице. Понять их немудрено: экую махину отгрохали, а чума всё равно полгорода скосила.

Не знаю, зажигают ли когда-нибудь свечи на высоком алтаре. Или они чисто для антуража. В церквях на такой случай есть специальные палки, чтобы дотягиваться. А в свете современных веяний можно было бы дроны для этого использовать.

Не понял, из чего это сделано. Похоже на гипс. Возможно, что-то крашеное. Работа довольно тонкая, но поверхности не идеальные.

Отличия от Санта-Кьяры не так уж значительны. Неясно, почему эта церковь осталась бесплатной. Не из-за фасада же! Снаружи в любом случае всё бесплатно. А идея богатая: брать деньги с туристов и за экстерьеры. В каком-то смысле, таким побором является туристический налог, который официально называется налогом на ночлег (tassa di soggiorno). За последние 10 лет взимать его начали в Италии повсеместно. Но, оказывается, придумка эта не новая, а с большой историей. Впервые ввели его аж в 1910 году на курортах, а в туристических городах начали взимать с 1938 года. В 1989 году отменили, но в 2011-м снова ввели, оставив на усмотрение местных властей. Не иначе, пронюхали, что я собираюсь начать ездить в Италию (в том году как раз первый раз был). Что странно, первыми возможностью воспользовались власти Рима, а не Венеции – города наиболее прошаренного в отжиме денег из туристомассы.

Последняя из платных церквей – Сан-Маттео (апостола-евангелиста Матфея). К моему временному пристанищу она самая ближняя – 80 метров от дверей до дверей.

Столь сложной формы фасады для Италии не слишком типичны; даже в Риме их не особенно много. Скорее уж, в Вене такие искать. И обратите внимание на интересную особенность: правая колонна возле портала имеет в нижней части спиральную нарезку. Её называют «колонной дьявола» из-за легенды. Лукавый-де так позавидовал мастерству вырезавшего её скульптора, что умертвил его. Работа осталась незавершённой. Версия, несомненно, любопытная. Да только нарезать спираль – далеко не самое сложное, что бывает. Если лукавый завистлив настолько, то леччийские камнерезы должны были дохнуть как мухи, едва взявшись за долото. Чего за ними не водилось, судя по количеству завершённых произведений.

Фасад потягается за второе место с Сант-Ирене, учитывая его несомненную «леччийскость», но я бы поставил на третье. Внешний декор здесь победнее, чем у базилики Санта-Кроче, зато интерьер не подкачал.

Церковь сравнительно небольшая и бесстолпная, как Санта-Кьяра. Я бы сказал, что это развитие заложенных в тот проект идей. Этот храм более поздний по сравнению с предыдущими, он строился в 1667–1700 годах по проекту Джованни Андреа Лардуччи из Сало́. Имя это в мире барочной архитектуры не слишком известное, хотя он целый племянник Франческо Борромини, автора Сант-Иво-алла-Сапиенца. В итальянской Википедии о нём ничего нет. Из других работ точно известно про несколько алтарей в Лечче. Остальные, в том числе дворец в Мартине-Франке, только атрибутируются ему. Что стало с человеком? Были бы годы жизни известны, может, стало бы яснее. А так получается, что погулял по берегам прекрасного озера Гарда, взял пару уроков перспективы у дяди, поработал в Терра-д’Отранто и… сгинул во мраке веков.

Мне показалось, что в архитектуре Сан-Маттео немало от маньеризма. Но алтари – каноническое барокко. Полихромное, в отличие от большинства местных церквей.

Здесь Богородица куда больше похожа на женщину, у которой 33-летний сын, чем у того же Микеланджело. Понятно, что последний и не стремился к сугубой реалистичности. Господствовавшая в то время традиция предписывала изображать Марию девой, а не женщиной в возрасте. Это потом гуманистические веяния привнесли больше реализма в сакральное искусство. Про современных творцов вообще молчу :).

Между капеллами, занимающими практически весь периметр церкви, установлены каменные статуи апостолов, выполненные местным скульптором в 1692 году.

Варфоломей малость Геракла напоминает, но это не шкура льва перекинута через его левую руку, а его собственная кожа. Приключился сей досадный казус с ним в Армении, где, как мы с вами знаем, апостол проповедовал на пару с коллегой Фаддеем. Последнего, кстати, там же умучили. Нынче в Армении за неугодные речи не казнят, но в некоторых других богоспасаемых местах такое по-прежнему случается.

Что у нас ещё из барокко осталось… Ага, Сан-Джованни. Вторая леччийская малая базилика (с 1948 года). Третья и последняя находится на периферии и в мои планы не вписалась. Хотя там небезынтересная современная архитектура – что-то модернистское.

Похоже, к моему приезду в Лечче большой церковный ремонт затеяли. Закончить, как обычно, не успели.

Сан-Джованни – добропорядочное леччийское барокко с редкой особенностью – угловыми статуями на тумбах. Спиральный декор обрамляющих портал колонн закончен. Диавол это дело прощёлкал. О судьбе камнереза ничего не скажу, но архитектор Джузеппе Цимбало (он же спроектировал собор) прожил долгий век. Точнее, почти век – 90 лет.

Колонны алтаря здесь декоративнее, чем обычные винтообразные. Точно местная резьба по камню: по цвету видно. Хотя это уже XVIII век, закат леччийского барокко. У Цимбало была особая причина держаться родных корней. Он – внук Франческо Антонио Цимбало, создателя базилики Санта-Кроче и основоположника стиля. Сиджизмондо Цимбало (папа Джузеппе) тоже был архитектором, но менее известным, чем его отец и сын.

Странно не отсутствие купола, а то, что ферменная конструкция оставлена открытой (это не временное решение). Напрашивается закрыть проём и расписать обманкой.

Дальше коротко.

Эту церковь можно назвать самой ранней барочной в Лечче. Начата она в 1575 году значительно позже, чем Санта-Кроче, но закончена всего за несколько лет. Как явствует из названия, принадлежала она иезуитам. А эти ребята дела вести умели. Они решительно отказались от несанкционированных руководством (это было при живом Лойоле) леччийских завитушек. Даже пригласили иностранного (ломбардского) архитектора, что в Лечче сродни святотатству. И построили каноническое барокко – в Риме на таком здании взгляд не задержится. Внутрь заглянул – апсида в тени, остальное неинтересно. Алтари здесь мало отличаются от уже виденных. Расписной плафон не впечатлил.

Недалеко ушла и следующая церковь.

Сами видите, закрыто. Я заходить и не собирался. Только невыдающийся по местным меркам фасад хотел запечатлеть. А у церкви Сант-Анджело и вовсе порталом с красивым резным сандриком ограничился. Фасад у неё явственно незакончен. Возможно, потому что перестраивавший храм XI века Джузеппе Цимбало параллельно работал над собором и везде не поспевал.

Обращает на себя внимание двуглавый орёл на створках, изготовленных в 1750 году. Он символизирует второе посвящение этой церкви – Константинопольскому образу Богородицы. Никогда про него раньше не слышал, но я и не знаток христианской иконографии.

Aperto и заперто

С церквями почти закончили. Хотя куда от них в Италии денешься. И о леччийском барокко пока забывать не будем.

Палаццо-дель-Говерно на Виа Умберто I я ночью показывал. Это бывший монастырь целестинцев, при Бонапарте адаптированный для размещения губернатора Терра-д’Отранто.

Фасад, образующий единый с Санта-Кроче ансамбль, построен в 1659–1695 годах. Надпись Palazzo della Provincia над аркой говорит о том, что и нынче здесь обитают провинциальные префектура и совет.

Двор проходится насквозь с выходом в небольшой сад Джузеппе Гарибальди.

Вокруг множество бюстов всяких хороших дяденек (возможно, не очень хороших тоже).

Есть среди них и титульная персона сада. Бюст – чересчур скромно для национального героя. Особенно если сравнить с большим, но не слишком оригинальным памятником королю Виктору Эммануилу II на одноименной площади. Создал его тот же автор – родившийся в Лечче скульптор Эудженио Макканьяни.

Макканьяни известен циклом статуй для украшения Алтаря Отечества (Витториано). Несколько памятников Гарибальди за ним числится. Но не на родине. Даже для Сиджизмондо Кастромедиано леччийцы расстарались куда больше. А вы хоть знаете, кто это?

И я не знал. Салентский аристократ и деятель Рисорджименто. Он основал в 1868 году первый в Лечче музей, в который я не сходил. Ну, если музей, тогда ладно.

Допустим, Кастромедиано – персонаж априори уважаемый, к тому же, местный. Но что с Фанфуллой из Лоди? Какой-то там кондотьер конца XV – первой четверти XVI века. Ещё и северянин, в Лечче никогда не бывавший. Даже ему полноценная бронзовая статуя обломилась.

Фанфулла – это прозвище, данное, видимо, за болтливость. Настоящее его имя и место рождения точно не известны, хотя это достоверно существовавший человек. На памятнике, отлитом в 1921 году, он сидит в довольно странной для воителя позе. Пишут, что автор хотел показать Фанфуллу наполовину монахом (чего не было, того не было), поэтому одел в доминиканский плащ. Подобное внимание к Фанфулле объясняется его популярностью в масс-культуре. Началась она с романа Массимо д’Азельо Ettore Fieramosca o La disfida di Barletta (1833). Потом были песни, фильмы и комиксы. Леччийскому скульптору Антонио Бортоне просто захотелось изваять Фанфуллу. Вероятно, идея увековечивать Гарибальди казалась ему слишком избитой и официозной. А он был не из таких.

И чтобы закрыть тему памятников.

Мемориальная доска на Палаццо Карафо (муничипио), установленная в 1923 году, изображает троих военных, «мечтавших о мире, но героически павших во время последней войны за единство родины, за освобождение народов». Наверняка они были леччийцами, но подтвердить это я смог лишь относительно Москеттини. Он преподавал историю и географию в технической школе и ушёл на фронт Первой мировой из ирредентистских убеждений.

Возвращаемся в сад Гарибальди, а точнее, идём дальше. На небольшой площади Джузеппе Мадзини есть большой фонтан, открытый в 1975 году.

Район этот к востоку от исторического центра популярен благодаря обилию магазинов и общественных учреждений. На площади, созданной в 1956 году, проводят городские праздники и гуляния. Фонтан называется Фонтаном жизни (Fontana della vita). Немного странные фигурки, украшающие его, должно быть, с этим обстоятельством связаны.

Моей главной целью была находящаяся поблизости неоготическая церковь Святого Антония.

Церковь построена францисканцами (это и по посвящению понятно) в первой декаде XX века. Да и готика именно им стилистически наиболее близка. Хотя фасад густо замешен и на неороманике. Насчёт зайти внутрь я поначалу колебался: машина в воротах – это катафалк. Но церемония ещё не началась, и я решился. Вроде никому не помешал. Во всяком случае, покойного (покойную) точно не побеспокоил.

Интерьер вполне неоготический, не придерёшься. Так что без вкусного после надоевшего барокко я не остался. А на закуску – немного совсем современной архитектуры.

Это я по Виале Микеле де Пьетро в сторону уцелевшего участка городских стен шёл. Лечче был укреплённым городом ещё с доримских времён. Последние стены построены при Карле нашем Пятом в первой половине XVI века. От них сохранился сильно выступающий на север бастион и немного примыкающих к нему стен.

В теории, аттракцион посещаемый, однако информации о расписании я не нашёл. Вроде бы его вовсе нет: пускают только по особым случаям. Можно, конечно, сетовать на неупорядоченность итальянского мироустройства. Но у давешнего Кастелло Карла V расписание работы было – сильно мне это помогло? И вообще, сегодня государственный праздник. Гулятельным местам самое бы то нынче широко распахнуть двери, но это Италия.

Лечче: итого

От непогулянных стен я отправился в заведение из числа тех, что обычно оставляю в стороне. Хотя после Каира, пожалуй, стоит говорить «оставлял».

Никаких особо интересных (для меня, во всяком случае) захоронений там не имеется. Иное меня влекло.

Церковь Николая Барийского-Мирликийского-Чудотворца-Угодника и святого Катальда (покровителя Таранто) имеет солидную историю. Построена она на рубеже XII-XIII веков и перестроена в конце XV века. Избарочивание фасада в начале XVIII века не затронуло оригинальный романский портал и старинный оставшийся от упразднённого в 1807 году монастыря клуатр. Ради последнего я, главным образом, в такую даль и тащился. Увы мне, закрыто. Помещения бывшего монастыря занимает университет, но церковь действующая; могли бы и впустить.

Прибыли похороны – как будто те самые, из Сант-Антонио. Занесли гроб в зал прощания. Странно: они же прямиком из церкви, чего им там не прощалось? А крематория здесь нет, насколько я могу судить по отсутствию дымовой трубы. Может, похороны другие, просто катафалк похожий?

Оставалось только немного посидеть на лавочке с вазонами на подъездной аллее. Доктор говорил, что каждый час нужно на несколько минут дать ступням отдых.

Помимо ворот Сан-Бьяджо, в старый город ведут ещё двое ворот. Самые монументальные из них – северо-западные Неаполитанские (Porta Napoli). Это даже не ворота, а антипорта – триумфальная арка 1548 года постройки перед невзрачными собственно воротами в городской стене. Но арка оказалась в контровом свете неснимабельна. Точнее, снять я мог, но декор тимпана было бы не видно. Лишь обелиск на площади снаружи от ворот запечатлел.

Обелиск закончен в 1826 году. Весьма условный дельфин на нём (больше на сома похож, по-моему) – это герб провинции Терра-д’Отранто. Остальные изображения иллюстрируют местную историю и мифологию.

С ним связан курьёз. Светлый леччийский камень, из блоков которого сложен обелиск, сочли недостаточно презентабельным для показа королю. Король, надо заметить, с причудами был, так что удивляться нечему. Это тот самый Фердинанд, что пересидел Мюрата на Сицилии и профукал Мальту. Обелиск покрасили чёрной краской под базальт. Но её смыло первым же дождём. Успело ли Его Величество оценить подхалимаж, история умалчивает.

Рядом с воротами находится мимонепроходимое – почти ротондная церковь Девы Марии при вратах. Фактически, в плане она представляет собой квадрат с обрезанными углами, а почти ротондой её делает мало не целиком накрывающий круглый купол.

Признаться, рассчитывал на большее. Интерьерно она меня несколько разочаровала.

Третьи ворота – юго-западные Рудийские – в 1656 году по утрате оборонительного значения перестроены в памятник святому Оронцию.

Пожалуй, отличаются от более поздних ворот Сан-Бьяджо сильнее выраженной «лечийскостью». В целом идея та же: дядька в митре маячит на причудливом барочном фронтоне. По внешним признакам не определишь, кто из них кто.

И просто немного улочек старого Лечче. Не придумал для них складной истории.

Пообедать я хотел в одной популярной закусочной (практически, стритфуде), но там не оказалось свободных мест. А день сегодня длинный и насыщенный – раз есть время и возможность, стоит нормально перекусить. Устроился пожевать в другом месте – с видом на Сан-Маттео.

Хорошее итальянское панино способно спасти даже отца русской демократии. А уж меня и подавно.

Итак, я приехал в Италию, освоился (это у меня занимает час-другой) и закончил свою первую «стоянку». И с нетерпением готов двигаться дальше, потому что всё ещё только начинается.

---

< Отранто

Бриндизи >