Мать-Волга
Чем известен Рыбинск, самый северный город на Волге? Может, и не в первую, но точно и не в последнюю очередь своей гидроэлектростанцией – третьей в Волжском каскаде. И появившимся в результате её строительства огромным водохранилищем. Площадью 4580 квадратных километров – пол-Кипра. На момент заполнения в 1947 году (перекрыли в 1940-м) – крупнейший в мире по площади зеркала рукотворный водоём. Да и сегодня в десятку входит. Это при том, что плотина тут совсем не высокая (всего 26 метров). Просто местность очень плоская, поэтому затоплена оказалась огромная территория. Под воду ушло 663 населённых пункта, стоявших на низких берегах не столько даже Волги, сколько её притоков Шексны и Мологи. В том числе старинный город Молога.
Но речь не о нём, а о Рыбинске. Который, можно сказать, не пострадал, потому что стоит ниже плотины по течению. Точнее, почти весь стоит. Мы для начала отправились как раз в Переборы, где Волга широко разлилась перед преградой. Довольно далеко отправились, надо сказать. От въезда в Рыбинск до нужной точки на берегу по городскому трафику ехали едва ли не дольше, чем от пристани Коровино до Рыбинска.
Справа на панораме, если приглядеться, видна статуя на стрелке судоходного канала. До неё от пляжа 790 метров, но дальнобой выручил.
Вообще, для монументального украшения Рыбинского гидроузла первоначально предназначалась знаменитая скульптура «Рабочий и колхозница». Но её временно поставили на ВДНХ, и там она как-то прижилась насовсем. К вопросу достойной замены работе Веры Мухиной вернулись только после войны.
Видны башни верхних шлюзовых ворот и немного – плотина. Волжская плотина ГЭС служит для подпора и водосброса, а генераторы стоят в другой плотине, в русле Шексны близ её устья – такой тут интересный гидроузел. Потому что воды Волги и Шексны хоть и сливаются вместе в водохранилище, из него выходят двумя отдельными реками. Вновь соединяясь в 8 километрах ниже волжской плотины.
Немного о транспорте
Ещё кучу времени потратили на то, чтобы вернуться в центр. Припарковались шикарно – на привокзальной площади.
Вокзал в Рыбинске уникальный. Построен он в 1905 году в стиле модерн. Много ли вы знаете в России таких вокзальных зданий? В 2014 году тщательно отреставрирован, причём восстановили и навес над перроном…
… и интерьер залов.
Откровенно говоря, жирновато находящемуся на весьма периферийной ветке Ярославль-Сонково Рыбинску иметь такой роскошный вокзал. Но, во-первых, это сейчас Рыбинск всего лишь скромный райцентр. А тогда это был важнейший торговый город, стоявший на перекрёстке водных путей. Ведь Шексна – это начало Мариинской водной системы, соединявшей центр России с Санкт-Петербургом. Во-вторых, вокзал тогда не рассматривали исключительно как станционное строение, где можно купить билет и дождаться поезда. Вокзалы изначально были помещениями, где проводили культурно-развлекательные мероприятия. Только во второй половине XIX века, благодаря массовому строительству вокзалов на станциях в местах отдыха, это слово поменяло основное значение. Однако вокзалы ещё долго продолжали служить общественными центрами. Антураж рыбинского вокзала (мысленно вычтем из него некрасивые современные будки) для этого вполне подходит.
Даже только ради того, чтобы посмотреть вокзал, стоило сюда заскочить. Однако неподалёку есть нечто не менее поразительное. Идёшь себе по ничем не примечательному привокзальному району. Прямо скажем, довольно неказистому. Потом сворачиваешь на бульварчик – и на тебе.
То есть я-то знал, что там будет самолёт. Но от своих спутников это тщательно скрывал. Когда сюрприз, оно интереснее. Итак, у нас тут первый советский реактивный авиалайнер. Если, конечно, этим гордым словом можно обозначить Ту-104, не отличавшийся ни дальностью, ни комфортом.
И опять примерно тот же вопрос: а с какой стати? В Рыбинске ведь даже аэропорта никогда не было. Однако здесь находятся производство самолётных двигателей и соответствующее конструкторское бюро (ныне всё это ПАО «ОДК-Сатурн»). Конкретно для Ту-104 двигатели на этом предприятии всё же не делали. Зато делали для Ту-144. Но этих птичек мало было, на все города не напасёшься. Так что поставили что нашли. Тоже «тушка», в конце концов. Хотя бы не такая профанация как трамвай в Советске.
А вообще, это забавно. Приехал ты, скажем, в город уже в темноте, ничего не видел. Заселился в арендованную квартиру. Утром выходишь из подъезда за кефирчиком сходить – а там хвост самолёта торчит за углом. Как будто тихонечко прилетел ночью.
И так думаешь себе: всё-таки кефирчик или, может, нужно нечто более радикальное?
Кстати о пропитании. Обед у меня был запланирован тоже в районе вокзала. Но со столовыми в этой поездке нам в основном не везло. Эту, да не сохранится в истории её позорное название, я даже решил определить в традиционную рубрику.
Культурный шок дня. В солянке был всего один вид мяса. И невкусная она была настолько, что я даже доедать не стал. Что со мной случается редко.
Однако это ещё не всё, что есть в районе вокзала. На улице Пушкина, ведущей в сторону Волги, есть как минимум два объекта из числа не подлежащих пропуску.
Вычурное деревянное строение, конечно, не могло хорошо сохраниться с начала прошлого века. То есть «вообще» могло, но в условиях советского города – едва ли. То, что мы видим сегодня, не оригинальное строение, а его более-менее точная внешне копия, построенная в 1990-е. Внутри же дом совершенно иной. Он на самом деле даже не деревянный, а обшитый деревом кирпичный. Жилой, но часть (вроде бы чердак) занимает выставочный зал, благодаря чему дом и получил неофициальное название.
Другое здание (наискосок от Гордеевского дома) строили сразу из кирпича, так что оно сохранилось в более первозданном виде.
Раз есть костёл, значит, были ссыльные поляки. Сейчас их вроде бы нет, так что никто отобрать у студентов клуб (он тут размещается с конца 1970-х) не покушается. Интерьер не сохранился, так что ломиться в культурное учреждение смысла не было. А снаружи симпатично. А как же? Псевдоготика!
Дождь
Что хмуриться небо стало основательно, поди, заметили уже. Третья наша остановка – на Советской (бывшей Театральной) площади, где находится ещё одна мимонепроходимая рыбинская достопримечательность.
Много дат, да? Сейчас разберём. Первая деревянная каланча появилась в Рыбинске ещё в 1820-е. Город служил важным перевалочным пунктом, на множестве складов хранились товары. А постройки тогда были почти все деревянные, так что пожары не являлись чем-то редким. В 1841 году (вот и первая дата) построили здание полицейской части. Само оно за углом, видно только круглое основание для пожарной каланчи. Каланчу на нём (получается, вторую в городе по времени постройки) закончили в 1843-м. Она, как и нынешняя, была четырёхугольная в нижней части. И здорово походила на маяк. В 1871 году (вторая дата) пристроили пожарное депо. Оно по сей день используется по прямому назначению, в здании размещается пожарная часть №8.
Некоторое время всё было хорошо, но в 1911 году каланча… сгорела. Да, звучит анекдотично. Новую каланчу (получается, уже третью) в совершенно ином стиле построили в 1912 году куда больше прежней. Её высота 48 метров. Многие вслед за Википедией упоминают о том, что она является одной из самых высоких в России, но никто не пишет о том, где же находятся ещё более высокие.
Белые полосы, красиво контрастирующие с красным кирпичом стен, не дань эстетике. Это железобетонный каркас. Благодаря ему на старом основании получилось поставить куда более рослую, но, очевидно, не особенно более тяжёлую постройку.
Рядом на одноимённой с площадью улице тоже интересно.
Это так называемый «Мавританский замок» – бывшее здание Госбанка, построенное в 1880 году. Особой мавританскости лично я в этой эклектичной постройке не углядел, однако на старых фотографиях оно выглядит весьма эффектно. К концу прошлого века здание сильно обветшало, потом ему долго не могли найти хозяина. Наконец-то с 2018 года проводится реставрация. Но… как-то не внушает она оптимизма. Фасад ещё даже не закончили ремонтировать, а он уже осыпается.
Следующее знание на углу улицы Радищева я разглядывал не без удивления. Вроде бы церковь (маковки есть и звонница), но в то же время как-то не очень похоже.
И кокошники сплошь по гребню стены. Не общее место даже при всей любви русских архитекторов к этому элементу. А чему удивляться? Эклектика-с. И да, это всё-таки церковь – храм Толгской иконы Божией матери. Действующий, но внутри пока совсем не восстановлен (это я из отзывов знаю; мы-то не заходили).
Кресты на окнах первого этажа озадачивают. Из того, что я нашёл о нём, вроде бы следует, что дом расселён (находится в аварийном состоянии) и ждёт инвестора, который приведёт его в порядок. Хорошо бы это сделали качественнее, чем в случае с Госбанком.
И ведь это мы ещё самый центр не видели. Пока что полное ощущение, что находишься в небольшом и не самом богатом, но всё же областном центре. Со своими 182 тысячами населения (на пике в коне 80-х было больше 250) Рыбинск размером превосходит некоторые из них, однако не ожидаешь столь богатого исторического наследия в не очень-то популярном у туристов городе. То есть популярном, конечно… но не очень :). Понятно и то, что своими красотами город обязан в основном временам, когда он играл ключевую роль в волжской торговле. То есть веку 19-му и началу 20-го.
Ну, и раз уж пошла о том речь, небольшой исторический экскурс. Статус города известная с XVI века Рыбная Слобода получила от Екатерины II в 1777 году. Рыба в названии фигурирует неспроста: место было известно ловлей стерляди, которая поставлялась в том числе к царскому столу. Это нашло отражение и в городском гербе (справа). Двойная золотая лестница на нём обозначает пристань. Тем самым подчёркивается значение Рыбинска как речного порта. Выше него Волга была мелководной, перекатистой. Суда по ней ходили только небольшие, с малой осадкой. Ниже – глубина реки больше, могли ходить и большие баржи. Рыбинск, соответственно, стал местом перегрузки товаров и имел прозвище «столица бурлаков». Плюс Мариинский водный путь (вверх по Шексне).
В 1946 году Рыбинск переименовали в честь советского партийного деятеля А. С. Щербакова, который провёл в городе детство и отрочество. Но в 1957 году в порядке борьбы с культом личности (а скорее, чтобы создать основание для топонимического наказания участников «антипартийной группы») был принят указ «Об упорядочении дела присвоения имён государственных и общественных деятелей…» Тогда многим городам вернули их исторические названия и прекратили (увы, не навсегда) практику «увековечения» здравствующих персоналий.
На усопших введённые ограничения не распространялись, особенно на деятелей высочайшего ранга. В 1984 году Рыбинску «свезло» с тем, что в нём несколько лет учился и работал свежепреставившийся генсек Андропов. И только андроповчане начали привыкать к своему новому именованию, случилась вторая волна возвращения исторических названий. Наверное, не напрасно говорят про признательность Горбачёва Андропову: в то время как Брежнев и Устинов получили по шапке в 1987 году, Андропов продержался аж до 1989-го.
Ждём чего-нибудь новенького?
Дождь лил вовсю, когда мы наконец-то добрались до центра. Гулять по нему пришлось сугубо под зонтом. Когда снимаешь, это очень неудобно (потому что нужны обе руки), и я то и дело ловил капли на линзу. Несмотря даже на бленду. Самая, пожалуй, интересная из скульптур на набережной – неоэкспрессионистский «Бурлак» – пала жертвой непогоды. Поэтому не покажу её.
Памятник советскому поэту-песеннику Льву Ошанину на набережной (2003).
Блестящие нос и руки я могу понять. Но ботинки-то почему?!
Ошанин – уроженец Рыбинска. Одна из самых известных его песен – «Течёт река Волга», музыку к которой написал Марк Фрадкин. Вот на текущую издалека-долго Волгу он и смотрит.
Стоящая рядом скульптурная группа к Рыбинску, на первый взгляд, отношения не имеет.
Это сцена из пятой главы романа «12 стульев», где беспризорный просит у Остапа 10 копеек, а в ответ получает обескураживающий вопрос про ключи от квартиры. Которые, кстати сказать, держит в руке.
Хотя, как известно, «у него не было ни денег, ни квартиры, где они могли бы лежать, ни ключа, которым можно было бы квартиру отпереть». Но такова уж причуда скульптора.
Оказались герои Ильфа и Петрова на набережной Волги по очень веской причине. В экранизации 1971 года (гайдаевской) роль Старгорода исполнил Рыбинск. В нескольких кадрах на заднем плане появляется безошибочно узнаваемая местная каланча. Эпизод попрошайничества снимался примерно на том месте, где установлена скульптура. В бронзовом Бендере легко узнаётся Арчил Гомиашвили. Кто играл мальчишку, я не нашёл, но с ним и заметного сходства нет.
Нет, всё же это странно. Когда натирали нос собаке на станции метро «Площадь Революции», это ещё можно было понять. На то она и собака. Но зачем полируют сопатки людям?! В обиход даже вошло выражение «контактная скульптура» – это когда её делают специально для всяческих обнимашек и фотографирования с нею. Вообще-то, нынче любая скульптура, до которой можно дотянуться хотя бы со стремянки, автоматически становится контактной.
Стерлядь в Рыбинске до сих пор иногда встречается, но давно не в тех количествах, чтобы её ловить и куда-то поставлять. Вместо неё город может экспортировать, например, духовность. Хотя по этой части конкуренция нынче запредельная.
Весьма взрачный храм несмотря даже на то, что новодельщиной от него несёт за версту. Поставлена часовня была на средства соборного старосты И. И. Эльтекова в память чудесного спасения царя Александра II от покушения в 1866 году. Посвящение её Николаю Чудотворцу, наверное, объясняется как раз словом «чудесного». Что бы ни происходило с августейшими лицами, будь это даже разрешившийся запор, оно отчего-то сразу чудесное, явно не без заступничества святых свершившееся.
Кстати о соборе. В городе с богатыми купцами собор определённо должен быть нерядовым. Проектировали его петербургские архитекторы.
Снимал я в сквернейших условиях и с плохой позиции (под проливным дождём было не до поиска хорошей). Так что передать красоту этого незаурядного сооружения мне определённо не удалось. И история у него занятная. Обратили внимание, что колокольня намного старше самого собора? Её построили к ещё прежнему его зданию, а потом, конечно же, не захотели сносить. Ещё бы: почти 94 метра, одна из самых высоких в России на момент постройки. Кажется, на этом деле в Рыбинске пунктик :). Но это ещё не всё. В 1929 году собор закрыли и приспособили под иные нужды, разобрав главы. Это обычная судьба соборов в советское время. Необычно то, что его внешний облик решили восстановить ещё в 1963 году. Как я понял, исключительно ради хорошего вида. Туризм тогда вовсю набирал обороты, и мимо Рыбинска постоянно проходили круизные суда. Церкви-то собор передали только в 1999 году. Теперь он даже кафедральный (Рыбинская епархия входит в состав Ярославской митрополии).
А ещё в Рыбинске есть Красная площадь.
На переднем плане стоит Ленин, причём в зимней одежде. Постамент необычно вычурный для памятника вождю, потому что он остался от Александра II, установленного в 1914 году. Для выражения признательности царю-освободителю у рыбинских купцов была особая причина: некоторые из них вышли из бывших крепостных. Делами своими купчищи к тому времени ворочали в красивом эклектичном здании Новой хлебной биржи (1912), замыкающем Красную площадь со стороны реки. Торговля хлебом, привозимым из нижневолжских губерний, была одной из главных на Волге. Биржу, конечно, при более благоприятных условиях стоило бы рассмотреть основательнее. Даже изнутри: сегодня здание занимает главный рыбинский музей.
Боковые стороны площади занимают два гостиных двора: хлебный и красный.
Красный – потому что он был предназначен для торговли красным (т. е. не повседневным) товаром – мануфактурой. То, что на вывеске на вывеске слово написано с удвоенным «н», это не ошибка. Принятый для центра Рыбинска дизайн-код предусматривает использование на вывесках стилистики и орфографии начала XX века. Даже крупные розничные сети ему подчиняются.
В целом центр Рыбинска выглядит как конфетка. Сложно поверить, что это не крупнейший туристический центр вроде Суздаля и не областной центр, где денег на благоустройство обычно бывает побольше. Обычный провинциальный город. Однако дающий всем своим собратьям пример того, как следует относиться к своей среде обитания. Он, конечно, пока далеко не ровня Европе, где прилично обустроить умеют не только фасады исторического центра. Но уже оставляет очень, очень позитивное впечатление. Сюда стоит ездить за верой в Россию, в её достойное будущее, гармонично сосуществующее с прошлым.
При хорошей погоде Рыбинску одному можно посвятить целые выходные, приехав сюда с ночёвкой. Походить по центру неспешно, смакуя любовно восстановленные купеческие фасады. Съездить на другой берег Волги, чтобы оценить панораму. В музей сходить, в конце концов. Нынче едва получилась лишь разведка. В таковом качестве её следует признать весьма удачной.
Только тронулись в дальнейший путь – тут-то дождь и закончился. Поэтому я предложил ещё одну коротенькую остановку почти по пути в Ярославль. Чтобы посмотреть на любопытный образчик промышленной архитектуры второй половины XIX века (1878 или 1879 год постройки) – пивоваренный завод «Богемия».
Спроектировал это напоминающее готический замок здание академик Василий Фёдорович фон Геккер. Вообще, он был петербургским городским архитектором и построил там десятки домов. И пивоваренный завод для купца Дурдина на Обводном канале. Видимо, заказчику работа очень понравилась, и он уговорил архитектора поработать на выезде. Завод до сих пор работает, причём под оригинальным названием. Но пиво делает, говорят, дрянное (я-то вообще не ценитель).
Что означают даты «1907» и «1990» на флюгерах, мне выяснить не удалось. В краткой истории завода на его сайте они не упоминаются.
Была у меня ещё идея по дороге заглянуть в город Тутаев. У него своя весьма поучительная история, в чём-то противоположная мышкинской. Не созидания, а бесславной утраты. Но дождь на подъезде к нему зарядил со страшной силой снова. Так что проскочили мимо. В другой раз. Да и в Ярославле уже никуда в этот вечер не ходили, кроме как ужинать.
< Мышкин | Ярославль > |