15 октября 2013 (вторник). Этот загадочный Тироль

Немного истории

Второе утро в Инсбруке выдалось ничуть не менее бодрящим, чем первое. Пожалуй, даже более бодрящим, поскольку выбрался я на сей раз пораньше. Я про «бодрящую прохладу», разумеется.

Накануне приметил пару мест, которые напрашивались на более пристальное ознакомление. Одно – совсем рядом, как раз зайти по пути на завтрак, для какового нынче было выбрано заведение с говорящим названием Breakfast Club. Завтраки здесь чуток поплотнее, чем в других местах (хоть и подороже, ясное дело). А при моей странной привычке оказываться в районе обеда где угодно, но только не там, где можно нормально поесть, это весьма важно.

Фонтан на площади необычен. Вода не собирается в чашу, а свободно растекается по плите, на которой установлена каменная композиция. Стекать она должна в щели, оставленные между этой плитой и покрытием остальной площади. Но, похоже, щели не совсем справляются с задачей (забились опавшей листвой?), так что вокруг фонтана образуются незапланированные лужи.

Эдуард Вальнёфер, в честь которого названа эта площадь перед зданием тирольского ландтага (регионального парламента, он позади виднеется) – прелюбопытная личность. Родился он в Южном Тироле в 1913 году, а в 1920-м (после присоединения Южного Тироля Италией) с родителями перебрался в Австрию. Подозреваю, что великогерманские симпатии были среди жителей Южного Тироля весьма сильны – и среди бежавших на север, и среди оставшихся в Италии. То ли чаша сия не минула и Эдуарда, то ли он просто был беспринципный карьерист – во всяком случае, после аншлюса он вступил в НСДАП и даже избежал отправки на фронт, работая на различных чиновных должностях. После войны у него тоже всё сложилось неплохо. Уже в качестве члена право-консервативной Австрийской народной партии он был губернатором Тироля с 1963 по 1987 год. Так и удостоился самой «политической» в городе площади.

Тироль, насколько я понял, регион вообще весьма консервативный: ни от какой другой партии тут губернаторов после войны не выбирали ни разу. А на ландтаге висел огромный плакат, извещавший, что 26 октября там состоится день открытых дверей. Консервы консервами, а демократию никто не отменял. Традиции народовластия тут очень глубокие: обладающий весомым влиянием ландтаг существовал в Тироле минимум с XIV века, причём в него уже в Средние века входили представители крестьянства, а не только феодальная и городская аристократия. Тирольцы издревле привыкли сами распоряжаться своим краем.

Ещё на площади есть памятная стела в честь 600-летия присоединения Тироля к Австрии. Оторвала от феодального сердца суверенный прежде Тироль графиня Маргарита Тирольская в далёком 1363 году. Неординарная женщина. Даже покруче Эдуарда Вальнёфера. Я бы лучше в честь неё площадь назвал. Начнём с того, что она выгнала своего первого мужа, что в Средние века было не очень принято. Жену в монастырь сослать – это ещё куда ни шло. Но перед носом мужа ворота фамильного замка захлопнуть – явный моветон. Но тут её поддержал император, что немаловажно. А раз император сказал «да», то, конечно же, не мог не влезть со своими 5 сольдо папа (в смысле, римский, а не родитель). Так у них заведено было, о чём я как-то уже писал. Маргариту понтифик отлучил от церкви, а на Тироль наложил интердикт. Это тогда было что-то вроде строгого выговора с предупреждением. По церковной линии. Вотще, разумеется.

Похоже, Маргарита была дамочкой властной и решительной. Таких даже нынче недолюбливают, а уж в XIV веке и подавно не жаловали. Так что усилиями завистников Маргарита обрела славу (посмертную, скорее всего) «самой уродливой женщины в истории». Картина Квентина Массейса, известная как «Уродливая герцогиня» без особых на то причин считается карикатурой на Маргариту (которая Массейсу далеко не современница, так что лично видеть её он никак не мог).

Потом, когда вопрос с папой кое-как утрясли (папа – он ведь как гаишник: строг, но неподкупен), Маргарита, увы, пережила и второго мужа, и обоих сыновей. Тироль остался без наследников. Убитой горем графине ничего не оставалось, как уступить свой удел Австрии. Через несколько лет она умерла в Вене при дворе Габсбургов, в то время «всего лишь» австрийских герцогов. Возраст её на момент смерти не назовёшь особо преклонным даже по тем временам: всего 51 год.

Вот такая грустная средневековая история.

Больше истории!

Одно из самых интересных зданий (если вообще не самое интересное) на главной улице исторического центра Мария-Терезиен-Штрассе – Шпиталькирхе (больничная церковь).

В «реестре» достопримечательностей Инсбрука она не числится в первых рядах, поскольку к красивой барочной наружности не прилагается столь же интересный интерьер. Мне ещё повезло, поскольку с утра там играл орган. Просто посидел-послушал, поскольку смотреть там особо не на что. Инсбрукские церкви вообще не отличаются ни древностью, ни примечательностью убранства.

Сюда меня занесло не ради гостиницы. Вчера из окна «туристовоза» мельком видел презанимательный памятник.

Кто немного про биатлон в курсе, тот оценит :). Хотя инсбрукский Пихлер никакого отношения к биатлону не имел, разумеется. Он занимался наукой и писательством и умер ещё в 1900 году.

Культ чешского мученика (тело которого сбросили во Влтаву с Карлова Моста в Праге) был распространён по всей империи. Может, потому что замучен он был по приказу чешского короля – чем не повод папе потроллить светскую власть (папы ведь это дело страсть как любили). Или же просто потому что земли к северу от Альп были до странности обделены доморощенными святыми. Замучивать христиан за их религиозные убеждения до Реформации тут было не принято, так что мученики не появлялись. А святые иных доблестей по необъяснимой прихоти судьбы тоже рождались в основном в Италии и прочем Средиземноморье.

Даже небесного покровителя тирольцам пришлось брать импортного. Но выбрали хорошего, ничего не скажешь.

Мне любопытно: если Мария – Богородица, то Иосиф, получается, Богоотчим? А большой топор у него, видимо, символизирует то факт, что он по совместительству курирует также дровосеков.

Сюда я заглянул уже в основном по пути на местный почтамт. Учреждение это оказалось вполне по-итальянски популярное. Но местный сотрудник за отдельной стоечкой (куда не было очереди) был настолько любезен, что, увидев моё замешательство, сам спросил, чем он может мне помочь. Итальянские почтовые синьоры – они, в принципе, тоже вполне ничего, но чтобы там кто-то по своей инициативе предложил помочь, вряд ли дождёшься. У австрийского почтового герра марки были. Он мне их даже в маленький пакетик положил. Сервис, однако. И, кстати, самые дешёвые в городе открытки я нашёл в соборе. Ассортимент там невелик, правда.

Заглянул на рынок. Цены… ужас. Нет, ужас-ужас-ужас! :) 2,5 евро за килограмм яблок, и это в самый сезон. Я их (тирольские яблоки) в конце апреля в Генуе покупал сильно дешевле. Удар про моей неокрепшей туристической психике был, что и говорить, жесток. Утешало лишь то, что впереди у меня Италия с куда как более гуманными рынками.

Название города Инсбрук означает просто «мост через Инн». На гербе Инсбрука как раз изображён этот мост (откуда он перекочевал на эмблемы обеих местных олимпиад).

Это вид сверху (заострённые концы быков – ледоломы). Поэтому больше похоже на причудливый забор, а не на мост. Современный облик самого центрального моста через Инн сохранил архитектурный намёк на прежние формы в виде двух расширений над опорами.

Вчера я фотографировал вид набережной Mariahilfstraße с башни; а так она выглядит с моста.

Набережные тут вообще весьма живописны; это я ещё в первый вечер в практически кромешной темноте отметил.

На центральные улочки тоже грех жаловаться.

Совсем много истории

Музеев в Инсбруке много, даже за 3 дня (более длительных Innsbruck Card не бывает) не обойдёшь и половины. Так что надо было выбирать. Я пожертвовал Хофбургом (императорской резиденцией) и решил сходить в Тирольский музей народного искусства. Всё-таки что-то необычное, а не очередная резиденция.

Изрядную часть экспозиции занимают интерьеры тирольских изб. У нас-то принято избы целиком на открытое место свозить, как в Строчице, к примеру. А тут просто встроили их в помещения внутри музея.

Сковородку-то видели? Наверное, и рука у коренных тирольчанок тяжёлая :). Да, кстати о коренных. Посмотрел, как выглядели традиционные костюмы в разных уголках Тироля. Они весьма разнообразны, в каждой долине что-то своё. И нет ничего похожего на то, что мы знаем как «тирольскую шляпу». Она тоже в Тироле, вроде, появилась, но довольно поздно, в XIX веке. А непременные традиционные шляпы (тут, чай, не Африка без шапки-то ходить) либо довольно высокие в виде усечённого конуса, либо с широкими полями.

Хотя музей оказался не столько искусства, сколько быта, экспозиция порадовала. Всегда приятно посмотреть на что-то настоящее. На третьем этаже выставка вотивных фигур и прочей народной мистики вокруг да около смерти. Антураж соответствующий – полумрак. Иду, смотрю, никого не трогаю. Вдруг передо мной с жутковатым скрипом открывается дверь. Сама. Шутка юмора такая. Датчик движения, видимо, срабатывает. Cкрип, думаю, специально прикрутили, но могли бы ещё и замогильный смех добавить для полноты картины.

Дверь же ведёт не в мрачный склеп, а на вполне себе светлую и нестрашную галерею придворной церкви Хофкирхе. В саму церковь (не на галерею) вход тоже через музей, причём билеты продают отдельно. Мне-то всё одно с Innsbruck Сard дополнительно платить не надо было. Церковь не действующая, используется как сугубо музейный объект.

Центральное место в церкви занимает ещё одна могила. Точнее, кенотаф императора Максимилиана I (владельца «Золотой крыши»). Похоронен он под Веной, а задуманную ещё при жизни монументальную гробницу разместили в любимом им Инсбруке: установить её в погребальной часовне оказалось невозможно. Кенотаф окружают 28 бронзовых статуй предков и приближённых императора.

Расставленные там и сям таблички категорически запрещают трогать статуи, что понятно. Правда, это не мешает некоторым из них в определённых местах красноречиво блестеть. А когда приводят школьников и подолгу им рассказывают, кто и почему тут стоит, то им (чтобы не так скучно было) дают перчатки и вполне официально позволяют поизучать бронзовую историю наощупь. Но когда можно, то это уже не так интересно. Мне не разрешали, но всё равно после народного музея это место не показалось особенно интересным. А ведь поначалу, предварительно знакомясь с инсбрукскими достопримечательностями, именно сюда я хотел попасть едва ли не более всего (фуникулёр вне конкурса; это понятно :)).

Пока я гулял по музеям, погода подпортилась. Что было некстати, ведь дальше я планировал прогулку на свежем воздухе. Но не сразу. Сначала до этой прогулки надо было доехать. От вокзала.

Грюс Готт!

Если от вокзала, это ещё не значит, что на поезде. На привокзальной площади начинается маршрут трамвая STB, что в переводе с сокращённого немецкого на его полноразмерный вариант означает всего лишь Stubaitalbahn («штубайтальбан» – без тренировки произносить с осторожностью :)), то есть «железная дорога Штубайской долины». В нашем понимании на железную дорогу она не тянет; просто трамвайная линия. И всегда ею была (построена в начале XX века). Хотя некоторые остановки действительно похожи на маленькие вокзальчики. Ведёт Stubaitalbahn в посёлки к югу от Инсбрука, петляя и взбираясь в горы. Понятно, что это оставить такое без внимания – нонсенс. В Инсбруке есть ещё одна горно-трамвайная линия, ведущая в Игльс, но STB длиннее и круче.

Длиннее – это 18 км, но я ехал только до станции Муттерс, поскольку на ней заканчивается тарифная зона, внутри которой можно ездить по Innsbruck Card. Это тот самый Муттерс, который я вчера видел заснеженным с трамплина Бергизель. Только я вчера не знал, что это он (чтобы идентифицировать его, пришлось повозиться со снимками и картами уже дома в Москве). И к счастью, что не знал, иначе вряд ли поехал бы: хватит с меня уже снега. Я за летом приехал или куда?!

Но… никакого снега в Муттерсе не оказалось. Стаял напрочь за сутки по тёплой погоде, и даже земля высохла. Вот и ещё повод думать, что повезло мне с этим делом.

Муттерс – в общем-то, село. Около 2000 жителей. С простым сельским укладом, несколько «испорченным» горожанами, наезжающими гулять в горах и кататься на лыжах. На главной улице тут сплошь гостевые апартаменты. Но нынче как раз межсезонье (гулять уже холодновато, а кататься снега ещё нет), так что в Муттерсе было безлюдно.

Такого типа домов с непременным крестом на коньке тут полно.

Как и положено в деревне, на улице принято здороваться, будь ты хоть трижды турист. И не легкомысленным Hallo, а полноценным южнонемецким Grüß Gott (по смыслу что-то вроде нашего «Господи, благослови»). В Инсбруке где-нибудь в кафе и Hallo вполне прокатит (не обидятся, поскольку переняли такое приветствие от северных немцев как общеупотребительное). Но в сельской местности Grüß Gott явно предпочтительнее. Или если надо поздороваться подчёркнуто уважительно.

А что за село без сельской церкви?

Внутрь не заходил, хотя маленькие местечковые церкви очень уважаю. Кажется, кого-то внутри отпевали (возле машина с крышкой гроба стояла), так что я вряд ли был бы там в кассу.

Хотя без воды я из гостиницы по привычке не выходил, погода была не настолько жаркая, чтобы сильно нуждаться в питье (наливал немного, всего граммов 150 на всякий случай). В Муттерсе мне жажда в любом случае не угрожала. Во время небольшой прогулки (всего-то пару улиц обошёл) я обнаружил аж два водопоя. И каких!

Вот что значит деревня! Ведь даже в Италии маленький населённый пункт выглядит куда ухоженнее большого города. А уж в Австрии сельчане делают из своего места жительства просто идиллическую картинку (это и по домам видно). Остаётся только гадать, отчего в России всё обстоит ровно наоборот. Наверное, тут придётся углубляться в историю страны.

Хозяева выложили на лужайке у дома плоды своего труда. Не только своего, судя по всему, но это не так важно. Главное, что никто это дело не караулит: есть у людей дела поважнее! Надо что-то – берёшь и оставляешь за это деньги. Точно так же можно в Муттерсе купить, к примеру, яйца и свежее молоко.

Кстати, там в ящике лежат, если я правильно разобрал, цветки тыквы. Что в Италии их используют в кулинарии, я знал, хотя попробовать не довелось. В Австрии, очевидно, их тоже едят.

А с перекрёстка около «вокзала» видно и Инсбрук. Трамплин как на ладони.

Не так уж высоко я и забрался, получается. Меньше 250 метров. На 200 я, помнится, в Болонье и пешком хаживал. Но на трамвае удобнее, как ни крути.

День закрытых церквей

Последняя из достопримечательностей, куда я очень хотел, но ещё не успел – Вильтенская базилика. Трамвай STB как раз мимо неё ходит.

Столпов не приметил. Не фонарные же (см. фото) имелись в виду? И очередной «сюрприз» внутри. Войти можно, но дальше нартекса не пройдёшь: решётка закрыта. Точно так же, как нынче ранее в иезуитской церкви и как совсем утром в университетской. Решётки – они как специально для туристов придуманы: посмотреть можно, зайти нельзя. В Италии, например, их не бывает, но там куда чаще увидишь вообще запертую дверь церкви.

Похоже, закрыли, чтобы посетители не отбили чего невзначай: рококо – штука хрупкая.

В музей колоколов я вообще не собирался. Но он каким-то загадочным образом нарисовался на моём пути к остановке автобуса в центр. Даже подозрительно :). Проверил на всякий случай: да, в Innsbruck Card входит посещение и этого очага культуры. Я без иронии: культура – это ведь не только портреты эрцгерцогов и аутентичные сковородки. Технология изготовления колоколов – тоже часть культуры. Технической. И в этом небольшом музее оказалось немало любопытного. И глазами посмотреть, и ушами послушать, и руками постучать. Даже голову можно задействовать, чтобы подумать, как стоячую волну ловчее запустить в налитой в перевёрнутый колокол воде.

Однако время обеда я опять злостно прогулял. По правде говоря, в Муттерсе поесть было просто негде. Несезон; ничего не работает днём. А кушать хочется, тем более, что до ужина ещё далеко. С горя зашёл в Nordsee аж на самой Мария-Терезиен-Штрассе. Хотя именно с этой сети начиналось в своё время моё знакомство с европейским общепитом, после я её ни разу не почтил посещением. Соотношение цена/качество в этом рыбном фастфуде неоптимальное. Но тут выбирать не приходилось; искать что получше уже ни желания, ни времени особо не было.

Хотя Annasäule – это «колонна Анны», наверху там всё же стоит Дева Мария. А названием колонна обязана, как пишет немецкая Википедия, одному из сражений войны за испанское наследство, в ходе которого немецко-баварские захватчики в очередной раз были изгнаны из Тироля. Оно как раз в день св. Анны состоялось. Как-то не давал покоя Баварии Тироль. Всё-то они норовили его к рукам прибрать. А ведь если бы плохое место было, то не зарились бы, правильно? Значит, хорошее. И даже есть повод порадоваться за Италию: она-то в этом деле (прибирания к рукам Тироля) много более преуспела. Ладно хоть нынче там все нормально уживаются. А святую Анну (матушку Девы Марии) изображает одна из статуй, окружающих низ колонны.

И, наконец, совсем-совсем последняя на сегодня церковь – тоже на улице Марии Терезии. С эркером.

Итог Инсбрука – хорошо, но мало. Надо бы повторить как-нибудь… в более тёплое время. Приятный город, приветливый. И кабы не в Бриксен я дальше направлялся, так, может, и жалко было бы уезжать. А уехал я на том же самом поезде, на каком прибыл из Мюнхена. Итого пробыл в Инсбруке ровно двое суток. Отменных суток.

По дороге наконец-то разглядел вблизи Europabrücke. Поезд аккурат под ним проходит. Внушительное сооружение, да. Всё-таки стоит потом и сверху на него посмотреть. Только для этого надо на машине ехать.

На Бреннерском перевале (1374 метра) лежит снежок, но не сплошь. И тут потеплело, стало быть. Вот за окном ограждение на то и дело подбегающем вплотную к рельсам автобане из покрашенного стало ржавым – я уже в Италии.

Синьор Антонини меня не узнал, что едва ли удивительно: больше двух лет прошло. В гостиничке Garni Cremona никаких видимых изменений за это время не случилось. Всё тот же единый ключ, открывающий и комнату, и входную дверь в здание. Всё те же датчики движения, включающие в коридоре свет, стоит лишь шевельнуться в комнате. Да и сам синьор ничуть не постарел и всё так же держит у входа свой навороченный внедорожник, на котором, похоже, по-прежнему никуда не ездит. Что-то не меняется, и это даже приятно.

Куда я мог отправиться в ненаглядном Бриксене первым делом? Конечно же, навестить «свою» лавочку на Соборной площади. Сцены там уже не было, да и вообще народу вечером по сравнению с сентябрём совсем немного. Но без компании я пробыл недолго. Ко мне подвалил бродяга-полиглот, поведавший, что у него нет дома, и он ездит по Европе, а злые люди всё у него украли. Пытался что-то мне втолковывать про окружающие здания, но к чему он клонит, было понятно. Надо отдать ему должное, он довольно долго держался, прежде чем попросить монету. И сразу отвалил, как только я ему отказал.

Снега я в городе в темноте не заметил. Зато отметил, что вечером тут явно теплее, чем в Инсбруке. 9 градусов уже после 8 часов (солнце давно зашло). Значит, к лету я хоть немного, но приблизился. И ведь это только начало!

---

< Инсбрук: вид сверху

Зигмундскрон >