27 февраля 2020 (четверг). Клайпеда

В темноте

В Клайпеду мы приехали уже затемно. Припарковались на ночь возле дома – он в самом центре города практически на набережной реки Дане (Данге). В 60 метрах от Биржевого моста, чтобы было понятно :). С 18 часов до 8 утра машину там можно ставить бесплатно, а в дневное время очень дорого. Поэтому утром пришлось переставить на недорогую стоянку неподалёку (1,5€ за дневной интервал). Совсем-то бесплатно в центре днём не получится стоять.

И пусть кто-нибудь теперь скажет, что ток течёт не по трубам. Только диммер расположен неудобно. :)

Найденная на booking.com квартирка, оказалась так себе квартиркой. Топят тут, как и в Италии, экономно. Однако 25 евро за ночь – это для центра Клайпеды очень сходная цена. Низкий сезон.

Все вместе вечером прогулялись только до магазина, который ещё работал. Первое впечатление от центра города – совершенно ноголомные мостовые. Особенно на контрасте с Ригой, где по гладенькой тёсанной брусчатке рассекают пивные велосипеды, почти даже не роняя кружки.

По-моему, по центру стоит расставить указатели к ближайшей травматологии. На машине по такому ездить тоже не совсем приятно.

После ужина я всё же немного пробежался по окрестностям с моноподом. Не зря же его с собой тащил.

Малая Литва

Чтобы разобраться, что же такое Клайпеда, придётся немного погрузиться в историю края. Мемельский замок (Мемель – немецкое название Клайпеды, бывшее в ходу до XX века) основан Ливонским орденом в 1253 году на землях, населённых балтийскими племенами. В основном жемайтами и куршами, от которых происходят названия Куршской косы и Курляндии (латвийского Курземе). В течение веков город оставался опорным пунктом крестоносцев, только ливонцев сменили тевтонцы. При секуляризации основной территории Тевтонского ордена в 1525-м Мемельский край (узкая полоска земли вдоль берега Балтики и по правому берегу Немана) стал северной оконечностью вновь возникшего Прусского герцогства. Из которого выросло Прусское королевство, а затем и Германия в современном понимании этого слова.

До 1923 года эта земля никогда не входила в состав Литвы, Речи Посполитой или Российской империи (за исключением нескольких лет оккупации в ходе Семилетней войны). К началу первой мировой город по-прежнему населяли в основном немцы и онемеченные балты. Сельскую местность края – литовцы. И это была далеко не вся территория Пруссии, где жили литовцы. По большей части Прусская Литва (Малая Литва в современной терминологии) располагалась к югу от Немана (и Клайпедского края).

После поражения Германской империи в первой мировой войне Клайпедский край контролировала французская администрация (по мандату Лиги Наций). Остальная Малая Литва осталась в составе Германии (сейчас это восточная часть Калининградской области).

Литва ещё в 1921 году получила небольшой участок побережья, но хорошего порта там не было. А Клайпеда расположена у выхода Куршского залива в Балтику – лучше не придумаешь. Вот если бы как-то так получилось, чтобы эта часть Малой Литвы присоединилась к Большой… И как по заказу в 1923 году, когда Франции было совсем не до Мемеля из-за Рурского кризиса, в крае начинается восстание. Кто-то даже скажет, что оно подозрительно напоминало военное вторжение Литвы с последующей аннексией. Но это всё распространяемые западными спецслужбами инсинуации. Антанта, слегка поразмыслив, развела руками и признала новый статус-кво. С этими подмандатными территориями одна морока – пусть кто-нибудь другой ими занимается.

Увидев этот памятник, я не мог его не запечатлеть. Выглядит он странно, если не сказать, уродливо. Без разъяснения символики проникнуть в авторский замысел едва ли получится. Левая серая колонна – это Большая Литва. Правая красная – Малая. Отколотая перекладина символизирует Занеманье (калининградскую часть бывшей Малой Литвы, где никаких литовцев уже давно нет). Вот ведь… ирредентисты недобитые :). Конечно, всерьёз в Литве ныне никто не помышляет о присоединении новых территорий.

В 1923 году Германия только приветствовала переход края под контроль Литвы. Во-первых, тем была унижена Франция. И Польше (с которой у Германии отношения тоже были натянутые) заодно насолили: она сильно распереживалась по этому поводу. А вы поставьте себя на место Польши: разве приятно, когда что-то вкусное достаётся соседу, а не тебе? Хотя, если посмотреть на карту, где Польша и где Мемель?

Во-вторых, в Германии наверняка понимали, что завладеть – это одно, а удержать – совсем другая история. Литва столицу-то свою сохранить не сумела (об этом позже) – поди и Мемелем подавится. Так и вышло. Мало того, что население Клайпеды в основном было не в восторге от новой родины. Прогерманские настроения в городе со временем только усиливались до неповиновения центральному правительству. И в конце 30-х окончательно распоясавшийся Рейх решил наконец-то «вернуть Мемельланд в родную гавань Фатерланд». 20 марта 1939 года Риббентроп предъявил правительству Литвы ультиматум с требованием передать край Германии. Что оставалось Литве делать под угрозой вторжения вермахта? Так город снова стал Мемелем до 1945 года.

Литовское же название города, возвращённое в 1945-м, известно с XV века. Одну из стен на улице Вежею украшает оригинальный водосток, иллюстрирующий легенду по этому поводу.

Легенда длинная, неинтересная и, на мой взгляд, искусственно сконструированная. Не буду её пересказывать. А дракончик симпатичный. И замысел оригинальный. Только исполнение халтурное.

Город малых форм

Что такое Клайпеда сегодня. Крупнейший и развивающийся порт Балтии. Город с населением под 150 тысяч человек (третий в Литве). На пике в начале 90-х было больше 200 тысяч. Население в подавляющем большинстве литовское, однако более 20% русскоязычных (включая этнических украинцев и белорусов) – для Литвы это много. Когда-то преобладавших немцев осталось около 300 человек: в основном сами уехали, а оставшихся принудительно репатриировали в Германию после второй мировой.

Несмотря на почтенную историю, никаких древностей в городе не найти. Последнее добила война: оборона Мемеля была упорной, и штурм города в январе 1945 года сопровождался массированным применением артиллерии. Но, судя по планировке, средневековый город (вроде Вецриги) исчез значительно раньше XX века. Самый центр Клайпеды образован прямоугольной сеткой улиц века 18-го, скорее всего.

С утра пошли с Димой перепарковывать машину – холодно, ветер и дождик. И прогноз радостно обещает смену дождика на снег с дождиком. Весело, ничего не скажешь. Снега в итоге, можно сказать, не случилось; днём даже были моменты, когда осадки на время прекращались. Но облачность оставалась беспросветно-безнадёжной.

С реки, наверное, и начнём, раз уж снова показались мачты ресторана «Меридианас».

Небольшая площадь возле парусника богата на украшательства.

Прежде всего привлекает внимание трубочист, поскольку он высоко сидит.

Ну вот, совсем ведь другое дело – нормальный трубочист со всеми положенными атрибутами, включая высокий цилиндр. И никакого винограда. С другой стороны, кто знает, что там у него в цилиндре. В нём даже арбузик маленький спрятать можно :). Я не подошёл ближе и не заметил бронзовую пуговицу на стене. На снимке площади её видно. Оказывается, есть такое поверье, что если потрогать трубочиста за пуговицу, это приносит удачу. Вот её на стену и прикрепили, чтобы народ на крышу не лазил. А то ведь другого-то трубочиста в Клайпеде нынче не вдруг найдёшь.

И это ещё не всё, что есть на площади. В городе при весьма средней архитектуре (уж что сохранилось после войн, а новых шедевров отчего-то не построили) умопомрачительное количество разнообразной городской скульптуры. Пожалуй, Клайпеда способна по этому показателю переплюнуть даже Ханты-Мансийск, что ещё недавно казалось мне невозможным.

Статуя выполнена по заказу Литовской морской академии (бывшего Клайпедского мореходного училища). Всё же моряки – народ малость озабоченный :). Кстати, русалка расположена так близко к реке, что в прилив её хвост буквально мокнет в воде, и подойти к ней нельзя.

Meridianas не единственное заведение общепита на реке.

Вообще, у меня по ряду признаков сложилось впечатление, что летом Клайпеда – весьма популярный у туристов пункт назначения. Причём не столько сам город привлекает, сколько прогулки на природе в окрестностях. По Куршской косе, например. Да и известный балтийский курорт Паланга совсем рядом. В сезон, думаю, тут очень хорошо.

Одна из самых известных скульптур Клайпеды, тоже связанная с рекой – «Чёрный призрак».

Скульптура, созданная явными подражателями Анны Хромы С. Юркусом и С. Плотниковым в 2010 году, иллюстрирует городскую легенду о призраке, предсказавшем в конце XVI века нехватку зерна и дров. Где-то читал, что по вечерам в фонарь ставят свечу, и тогда призрак выглядит ещё эффектнее. Но это тоже летом, наверное. Нынче-то свечу просто задуло бы в момент. Да и кому на неё смотреть? Туристов мало.

Находится это безобразие возле самого устья Дане, где стоит одно из наиболее узнаваемых зданий города.

Этот странный стеклянный фахверк – вольная реконструкция мукомольной фабрики, сильно разрушенной во время войны. Я потом в музее нашёл довоенную фотографию. Здание выглядело так.

Чуть дальше пристань, с которой ходит паром через пролив, соединяющий Куршский залив с морем. Он возит на Куршскую косу, где находятся интересный парк и морской музей-аквариум. Но по нынешней погоде даже выходить на открытое место совсем не хотелось. Да и не работает зимой по четвергам музей. Так что эта часть моего плана благополучно пошла под сокращение. Или перенеслась на другой раз. В Клайпеду определённо хочется ещё раз приехать. Но только летом, без вариантов.

Интеллигентный кот и дикий человек

Одна из самых ближних к нашему жилищу городских скульптур на улице Кальвию изображает немного странного кота.

Лицо у него какое-то… загадочное. Ибо назвать мордой это одухотворённое мур-мурло язык не поворачивается.

Я штук 5 названий этой скульптуры видел в разных источниках. И «Кот с лицом джентльмена», и «Клайпедис», и просто «Кот из старого города».

На этом фоне мышь метрах в 50 от кота – вполне себе нормальная человеческая мышь. Без претензий. На первый взгляд.

Однако уши так торчат неспроста. В них полагается прошептать желание, и мышонок его выполняет. Волшебный он.

Какой же немецкий (даже бывший) город да без фахверка (настоящего, а не фантазийного)? Его тут есть. Чуть-чуть.

Другие дома, наверное, тоже напоминают о чём-нибудь из истории города.

Оконные рамы и переплёты очень характерные с фигурными стальными уголками, непременно выделенными цветом.

Видимо, чья-то дипломная работа.

На улицу Тилту одним концом выходит Фридрихов пассаж.

В общем-то, вполне обычное в наши дни городское пространство, чтобы погулять или посидеть. В хорошую погоду, то есть не сегодня. Сами видите: никогошеньки.

Ладно, итальянский чугунный фонтанчик-колонка – это нынче общее место для модного променада.

Вроде бы эта скульптура поэтично называется «Поющее дерево» и даже заняла второе место на каком-то конкурсе в Японии. Опять вспомнился анекдот – на сей раз как раз про второе место на конкурсе. Сдаётся мне, автор (Л. Лесчяускас) слишком увлёкся картинками с оплодотворяемой яйцеклеткой.

Выше этой красоты в угловой нише стоит уменьшенная копия скульптуры, отмечающей вход в пассаж с улицы Тилту.

Насколько я понял, в этом месте в XVII веке располагался пригород, где жили кожевенники и представители других не совсем подходящих для центра города профессий. Дикий человек по какой-то причине был его символом. Возможно, он изображает банщика (они тоже тут жили). Наряд подходящий, однако дубина и якорь не совсем вяжутся с мирными рекреационно-гигиеническими занятиями. Якорь-то уж точно.

Зашли в туристический инфоцентр. Вполне толковое оказалось заведение. Даже марки есть, не только открытки. Обслуживают приветливо, есть говорящая по-русски сотрудница. Такого, чтобы в туристическом месте (музее, ресторане) в Клайпеде совсем не говорили по-русски, ещё поискать. Я-то при подготовке в плане языков ограничился минимальным «набором вежливости». Не имея желания углубляться в балтийские языки и понимая, что русского и английского для содержательного обсуждения мне хватит. Латышский и литовский похожи, поэтому не всегда получалось быстро сообразить, сейчас надо сказать «лабден» («добрый день» по-латышски) или «лаба дена» (то же по-литовски). Думаю, что даже если я где-то перепутал, меня поняли.

Главный музей Клайпеды – истории Малой Литвы. Небезынтересный, хотя мне показалось, что тема немецкости Мемеля несколько затушёвывается. Но это моё субъективное впечатление. Надписи у экспонатов даже на английский продублированы не все, однако бесплатно дают аудиогид (русский, разумеется, в нём есть). Я взял билет на 3 музея за 2,9 евро (погода всё равно больше музейная, чем уличная), а Настя с Димой другими музеями не заинтересовались. Собственно, после этого музея мы разбежались в разные стороны.

Культурный шок дня. Захожу после исторического в кузнечный музей – никого. То есть совсем никого, даже сотрудников ни души. Походил, посмотрел экспозицию (музей совсем маленький), спускаюсь – по-прежнему никого. Видимо, из первого музея им позвонили и предупредили, что какой-то безумный русский купил общий билет. Вот они и попрятались от греха подальше.

А в музей этот можно было и не ходить. Довольно никчёмное учреждение культуры. В основном надгробные кресты.

О, неужто наконец-то церковь в кадре. Первый раз сегодня. И последний. День нынешний, можно сказать, уникальный: я не только не был, но даже толком не видел ни одной церкви. В центре города они просто не сохранились. Есть парочка вроде бы интересных на периферии, но когда на Клайпеду всего день, а погода к длительным прогулкам совсем не располагает… то не настолько они и интересны. Можно было утром на машине по дороге в Каунас заехать в одну, но поскольку в самом Каунасе этого добра (разных церквей) на любой вкус и кошелёк, тоже большого резона нет.

Колокол, отлитый в 1620 году, как раз отмечает, что здесь стояла разрушенная во время войны неоготическая церковь Святого Иоанна. Вроде собираются её восстановить. Интересно, какой конфессии она будет. Ведь Мемель был протестантским, а литовцы – католики.

За колоколом расположился макет города, представляющий век примерно XVII-XVIII.

Эх, чего только не увидишь на улицах Клайпеды!

Правобережье

Правый берег Данге, где ратуша, считается новым центром города (в отличие от исторического центра на левом берегу).

О, слово знакомое. Покупал я в 90-м году газету Atgimimas, которую издавал «Саюдис» (изначально называвшийся «Литовским движением за перестройку») в том числе на русском языке.

Это на улице Лиепу. Чуть дальше по ней ещё одна достопримечательность.

У меня сложилось впечатление, что дивное эклектичное здание заброшено.

Дальше по этой улице Парк скульптур, а за ним православная (современной архитектуры) Всехсвятская церковь. Но желание бродить под дождём у меня уверенно сменилось на «обсохнуть и согреться», и я повернул обратно. Да и время было уже обеденное. Бюджетные варианты общепита я загодя присмотрел, но мы как-то синхронно к обеду все вернулись в апартаменты. Кухня есть – можно и дома поесть, никуда не ходя.

К тому же, чемпионат-то идёт, хоть мы на него и не приехали. Сегодня смешанные эстафеты, так что нужно посмотреть. А к гонкам, понятно, полагается то, для чего мы в Риге искали пряности ;). Ибо без анестезии смотреть нынче биатлон бывает порой невыносимо грустно (на сей раз, можно сказать, обошлось).

Ещё накануне я обнаружил в магазине пирожки кибинай.

Кибинай привнесли в местную кухню караимы. Литва – единственное место, где караимы (тюркская этническая группа, исповедующая разновидность иудаизма) до сих пор сохранили язык, не ассимилировались. Я так догадываюсь, что свинина всё же не аутентичный наполнитель. Это уже литовская адаптация, поскольку кибинай здесь ещё как популярны. Да и я люблю выпечку из пресного теста. На моё счастье, Настя с Димой это пристрастие не очень разделяют, так что купленные пирожки достались в основном мне :).

Подземный за́мок

Мемельбург, построенный ливонцами в XIII веке, много раз разрушался (чаще всего литовцами), отстраивался, горел, укреплялся заново, перестраивался… Кончилось тем, что в 1870-е его стены были полностью разобраны. Частично сохранились только бастионные укрепления.

В казематах, вырытых в куртине немцами во время второй мировой под склад взрывчатки, находится мой третий сегодняшний музей. Он называется «39/45». Несложно догадаться, что его тематика – вторая мировая. Точнее, от ультиматума Риббентропа до послевоенного восстановления. Без особой тенденциозности и стремления повесить на Советский Союз всех собак.

В этом зале, посвящённом погибшим во время войны, витрина засыпана песком. Чтобы увидеть и прочитать, нужно размести его руками. Как бы символически заглянуть под землю.

После освобождения Клайпеды Красной армией не только здания города были разрушены, но и населения в нём почти не осталось. 3 600 человек от 47 000 в 1938 году. Погибшие во время бомбардировок и штурма были, конечно, но в основном народ разбежался ещё до них. Кто от Гитлера в 39-м (евреи, литовские госслужащие и интеллигенция), кто от наших в 45-м. Как и Кёнигсберг, город заселялся заново. Отсюда необычно большой для Литвы процент рускоязычного населения. Первые годы после войны русские тут даже преобладали.

Клайпедский край напрашивается сравнить с Истрией с её когда-то итальянскими городами в окружении славянского сельского населения. Тоже войны, смены государственной принадлежности, исход большинства жителей по причине «неправильной» национальности. Историческое сходство налицо, но нынешняя ситуация радикально разная. В Истрии (особенно словенской) её апеннинское культурное наследие культивируется и подчёркивается. В Пиране итальянский язык уравнен в правах со словенским (при весьма незначительном количестве его носителей). В Копере для итальянской общины (2,23% населения) зарезервированы 3 места из 33 в городском совете. И это не только идеология, но также экономический расчёт: в комфортную и дешёвую для них Истрию охотно едут итальянцы.

А в Клайпеде мы немцев не видели. Не сезон, конечно, это важно. Но ещё важнее, как мне кажется, другое. Было сделано всё, чтобы дать понять: тут вам Литва, только Литва и ничего кроме Литвы. Не намедни сделано – сильно раньше. В межвоенные годы началось, а в советское время продолжилось. Да и нынче при как бы европейских политических и ценностных ориентирах не отметил я стремления знать и уважать свои немецкие корни. Фридрихов пассаж (Фридрих Вильгельм III – король Пруссии) да ресторан Das Boot – вот максимум. Столпы же гранитные, на которых держится национальное самосознание – Большая Литва и Малая Литва.

На заднем плане виднеется северная оконечность Куршской косы, куда мы сегодня не поплыли из-за холодного ветра.

Кстати о ветре.

Я очень недолго пытался понять, что хотел тут сказать нам автор, поскольку быстро осознал бесперспективность размышлений на эту тему. А потом оказалось, что автора-то и не было, по большому счёту. В Клайпеде проходил конкурс кузнецов, в котором каждый участник как-то самовыразился на тему ветра. Дальше их работы зачем-то совместили в это несуразное нечто, довольно противно на ветру дребезжащее. И поместили там, где ветра много – в порту.

Вечером приобщаться к литовской кухне мы отправились в сетевой ресторан Etno dvaras на Театральной площади. Заведение сравнительно бюджетное, с приличными отзывами. Что стоит попробовать? Конечно, цеппелины. Вообще, блюдо польское, в литовской кухне окопавшееся давно и крепко.

Что ж, занятно, но… Это из тех кушаний, которые нужно употреблять с детства, чтобы любить. Желание продолжить знакомство, во всяком случае, не возникает. Разве что жареные попробовать. Уповая на то, что этот опыт окажется удачнее, чем с жареными пельменями :).

---

< Лиепая

Каунас >