25 февраля 2020 (вторник). Рижский стиль

Экскурсия

Защитники Отечества из нас с Димой те ещё, однако Настя решила сделать нам на 23 февраля подарок – экскурсию от партнёров туристической компании, где она работает. Из предложенных вариантов выбрали ознакомление с архитектурой модерна, которая в Риге представлена знатно.

Экскурсия оказалась не во всех отношениях превосходной, но достаточно информативной. Перво-наперво экскурсовод Инесса поведала нам, что в Ригу (где во времена Российской империи сохранялось сильное немецкое культурное влияние) модерн пришёл из Германии. Поэтому в городе его чаще называют югендстилем (Jugendstil, совсем-то по-немецки было бы «югендштиль»).

Никогда с такой точки зрения о модерне не думал, но, похоже, он в начале XX века был выражением современной роскоши. Этаким «барокко новой эры». И богатые купцы, не отличающиеся аристократической утончённостью, наперебой заказывали дома, щеголяющие лепниной и скульптурой. Питерский и московский модерн, которые я повидал, оформлены сдержаннее. Это если говорить о Российской империи. Венский сецессион тоже существенно другой. Он отличается игрой с архитектурной формой и филигранной изысканностью на грани излишества, но едва ли за гранью. С настоящим немецким югендстилем не знаком, но пишут, что он довольно скромный. Рижские же архитекторы будто с цепи сорвались.

Подобная архитектура консервативному вкусу наверняка казалась ужасно вульгарной. Возможно, поэтому ранний, подчёркнуто декоративный, рижский модерн не применялся в строительстве общественных зданий, даже крупных магазинов. Модерновых храмов в Риге вовсе нет – ни ранних, ни поздних. Но они вообще весьма редкое явление.

Это вчерашний снимок, поэтому тут посветлее. А знаете, что сейчас в этом доме с атлантами и глобусом на углу улиц Театра и Вальню, немного напоминающем бывшее здание компании «Зингер» на Невском (нынешний Дом книги)? Итальянское посольство! Причём не только специально не искал, но и выяснил это уже в Москве, обрабатывая фотографии. Флаг-то замотался, и видно его плоховато, как и мелкий герб. А чутьё пока что не подводит :).

Самое средоточие рижского модерна не в Старом городе, а за его пределами, где в начале XX века доходными домами застраивались целые улицы. Туда-то мы и направились.

Это совсем не модерн, но идти было довольно далеко, так что я не упускал случая заодно запечатлеть что-нибудь привлекательное.

Именно эта часть Риги называется Центрс. То есть тут это слово означает не «самый центр», а «примерно центр, но не Старый город»

Се творение Михаила Эйзенштейна – отца всемирно известного кинорежиссёра. Вообще, он работал директором департамента путей сообщения (т. е. был при хорошей должности), но душа требовала большего. След в монументальном наследии Риги Михаил Осипович смог оставить весьма заметный (если не сказать, бросающийся в глаза). Это несмотря на то, что как архитектор он самоучка (по образованию гражданский инженер, то есть в строительство «вообще» разбирался). Эйзенштейн да Пекшенс – наверное, два главных имени в местном модерне.

Тут мы уже подобрались к самому эпицентру рижского срама югендстиля – улице Альберта. Подлинному торжеству глазури над тортом или же назиданию потомкам о том, что бывает, когда самовыражение берёт верх над чувством меры и вкусом. (Что-то предложение у меня получилось в духе эйзенштейновского фасада. Насмотрелся, однако.)

Причудливой формы окна – ещё одна особенность стиля. Снаружи прикольно смотрится, но комфортно ли с такими внутри? Особенно с Т-образными.

Обилие лепнины, скульптуры и прочего рельефа делает такие здания непростыми в содержании. Очень они подвержены негативному влиянию времени: когда много чему есть отломиться, раскрошиться, облезть и треснуть, что-нибудь непременно именно так и поступит. Я специально сделал полноразмерный снимок выше крупнее обычного, чтобы было лучше видно состояние. Открывать нужно через Яндекс-диск выбором в меню пункта «Посмотреть оригинал».

Несмотря на очень недавнюю реставрацию, многие объекты имеют явные признаки «усталости». Да и Инесса сетовала на качество работ.

Если присмотреться, видно: то, что издалека можно принять за плиточку или руст, на самом деле – пропилы по штукатурке. Ничем не защищённые. Что ж, если так подходить к реставрации, осыпаниям и трещинам удивляться не приходится.

Есть мнение, что на творчество Эзенштейна повлияли очень сложные отношения с женой. Мол, в эти истерические фасады он выплёскивал ту эмоциональную бурю, из которой состояла его семейная жизнь. Но то спекуляции, подтвердить или опровергнуть которые невозможно.

Победная поступь ошалелого югендстиля не была совсем-то безоблачной. Находились чёрствые люди, которые заявляли об эстетическом неприятии превращения архитектуры в соревнование в вычурности. «А как же, – вопрошали они, – национальные традиции? У нас тут, чай, пасмурная Балтия, а не пёстрая Сицилия». Ладно; положим, фразу эту я им сам придумал. Однако факт, что параллельно с модерном развивался соответствующий духу пробуждающегося национального самосознания (на самом деле завезённый из Финляндии) стиль северного романтизма. Его ещё называют северным модерном.

Если смотреть на него как на модерн, то с югендстилем не так уж много общего. Окна вот тоже странные. Хоть и не настолько. Никаких павлинов – фактура фасада в основном создаётся брутальным рустом.

Большой популярности финская веселуха в Риге не снискала, но примерно после 1907 года меняется сам югендстиль: рациональность становится востребованнее кучерявости. Примером тому вчерашний Дом с котами. Это несомненный модерн, но уже элегантный, без крайностей. Даже Эйзенштейну пришлось «перековаться». В его поздних домах почти не узнать руку главного архитектора улицы Альберта. Или же повлиял развод с женой, принесший ему успокоение.

Но эти поздние эйзенштейновские дома далеко от центра, и мы их не видели. Можно было хотя бы на картинках нам во время экскурсии их предъявить, чтобы мы прониклись. Собственно, основная моя претензия к экскурсии – рижский модерн не показан в развитии, хотя возможности для этого были и без позднего Эйзенштейна. Потому что гидесса наша не очень «в теме»: интересные факты изучила, а до сути не дошла. Пришлось уже дома доразбираться, что к чему. Показать не могу: своих снимков нет, а чужие я стараюсь использовать по минимуму.

Ещё почему-то на улице Альберта много уличных котиков. Живут они тут, судя по всему. Это не понаехавшие, которые сразу бы в хостел направились, разумеется.

Эта киса, кажется, чувствует себя по погодным условиям не совсем комфортно. Мы-то к концу экскурсии замёрзли капитально: было не только холодно, но ещё и промозгло. Так что посещение музея модерна для, так сказать, закрепления пройденного оказалось очень кстати.

Интересное такое здание, в котором прослеживаются традиционные для Риги мотивы вроде шпиля и барочного щипца. То есть это не совсем модерн, в нём много эклектичного историзма. Внутренняя отделка ближе к привычному ар-нуво, чем к чрезмерному рижскому стилю. Маленький шедевр этого здания – лестница.

Поскольку в доме живут (музей занимает всего одну квартиру на первом этаже), просят вести себя тихо, чтобы не беспокоить жильцов.

Музей сложно назвать музеем как таковым. Он ни о чём особенно не рассказывает, тему не раскрывает. Просто в квартире, где несколько лет жил сам Константин Пекшенс, была насколько возможно воссоздана оригинальная отделка. Обстановка просто отражает эпоху.

На кухне пожилая дама в национальной одежде угостила нас домашним печеньем. Это было очень мило.

Старая Гертруда и новое Рождество

С модерном всё, но в Риге ещё много на что есть посмотреть. На лягушек, например. Не только ведь Дмитрову своими лягушками гордиться.

Не очень впечатляет? Ладно, есть и более изысканные достопримечательности. Причём даже ещё дальше от Старой Риги, чем квартал модерна. Но несильно.

Одна из в некотором роде старейших рижских церквей изначально находилась за городом, поэтому она и сегодня несколько в стороне от мест основного туристического интереса.

Вообще, это неоготика, построенная в 1860-е. То есть не только на что-то выдающееся, но даже на просто старую церковь не тянет. Но о существовании посвящённой святой Гертруде церкви примерно на этом месте известно с XV века. Поэтому я и сделал оговорку: в некотором роде старейших. Если вдруг ещё занесёт в Ригу, надо будет дойти и до Новой церкви Гертруды. Там неороманика начала XX века.

Внутри неоготика вполне «чистенькая».

И довольно бедненькая вплоть до дошатого пола (что в рижских церквях вообще не редкость; косматеско тут как-то не был в ходу). В конце концов, это лютеранская церковь; скромность её только украшает.

Основные несущие конструкции выполнены из бетона.

Здешний орган считается одним из лучших в городе (наряду с соборным). И когда тётенька в церкви сказала, что сейчас органистка будет играть (насколько я её понял), я очень обрадовался. Но ждали мы напрасно. Уже и народ начал собираться – скорее всего, на службу. А органистка всё только разыгрывалась, и большого впечатления это не производило. Так и ушли несолоно хлебавши. Однако теперь нельзя сказать, что мы совсем не послушали в Риге орган :).

Под начавшимся дождём мы выбрались на одну из главных улиц Риги Бривибас (Свободы) и пошагали в сторону центра.

Эта деревянная церковь в виде неоклассической ротонды с тремя(!) фасадами-портиками, разнесёнными на 120 градусов, построена как памятник победе над Наполеоном. Жаль, что не зашли. Но ещё один памятник, связанный с Отечественной войной 1812 года, не миновали.

Оригинальная статуя была установлена в 1913 году и бесследно пропала при эвакуации во время первой мировой. При этом все годы оставался на месте пьедестал возле православного кафедрального Христорождественского собора. Улица Бривибас переходит тут в одноимённый бульвар.

Разруха не обошла стороной собор ещё в годы независимой Латвии (богослужения несколько лет были запрещены, здание стояло с выбитыми окнами). Потом война. В 1963 году советская власть храм закрыла, но не уничтожила несмотря на довольно спорную историческую и художественную ценность. Интерьер, тем не менее, в череде катаклизмов был утрачен. Сегодня он выглядит малоинтересным новоделом. Понравился только купол, но снимать запрещают. Стыдно за это им тоже наверняка не будет, а зря: ходят сюда в основном туристы.

А мы, таким образом, почти уже добрались до исторического музея, досмотреть который я давеча для себя определил. Тем более, что погода сегодня располагала к прогулкам в помещении, а не на свежем воздухе.

«Век Латвии»

Именно так называется выставка, открытая в 2018 году к 100-летию провозглашения независимости. Появление независимой Латвии – одна из, пожалуй, не особенно значимых, но очень интересных страниц истории XX века. Уже упоминавшееся национальное самосознание, вполне пробудившись к 1917 году, склонялось к самоопределению. Однако сильны были и позиции социал-демократов, которые видели Латвию автономией в составе Советской России. Также имелась сильная пронемецкая партия. Тем более сильная, что Рига и значительная часть Латвии были в 1917 году немцами в ходе первой мировой оккупированы.

Первое ключевое событие латвийской государственности – провозглашение независимости Народным советом 18 ноября 1918 года. Народный совет был органом самозваным, но, видимо, в условиях отсутствия до 1920 года по-настоящему представительной власти авторитетным. Ныне 18 ноября отмечается как государственный праздник. Занятный факт: фотограф, который снимал церемонию провозглашения независимости в театре, через несколько дней начал рекламировать в газете свои отпечатки как память об историческом событии.

Интересны судьбы членов Народного совета – их краткие биографии есть на выставке. Далеко не все в дальнейшем подверглись преследованиям, хотя погибших в советских лагерях немало. Бруно Калныньш, например, лишь немного не дожил до восстановления независимости. Умер он весной 1990 года всё же в эмиграции, но советская власть его никогда не обижала, даже наоборот. Или генерал (не из Народного совета, а просто генерал), который воевал с большевиками, но после 1940 года благополучно перекочевал в Красную армию и умер в Риге в возрасте 95 лет. Отто Удентиньш его звали. Прелюбопытная, должно быть, личность. Ведь остальные латвийские генералы были реперессированы и в основном не пережили 1941 год.

18 ноября 1918 – дата неслучайная. Это через неделю после капитуляции Германии. Судьба прибалтийских стран тогда была решена Антантой. Капитулировавшие немецкие войска были специально оставлены в Латвии в качестве «добровольцев» – помогать национальному временному правительству Улманиса. Из них, а также из местных (остзейских) немцев был в основном сформирован ландесвер, он же прибалтийский фрайкор.

По факту, немцы скорее терпели это правительство, нежели подчинялись ему. Да и терпели-то с трудом: Улманис выступал с позиций латышского национализма, что вряд ли могло нравиться немцам. Кончилось тем, что они создали своё правительство. Всего правительств Латвии стало 3: временное Улманиса, немецкое Ниедры и советское Стучки. Последнее к началу февраля 1919 года контролировало почти всю территорию страны. Каким образом ландесверу удалось удержаться на небольшом плацдарме вокруг Либавы (нынешней Лиепаи), а затем в мае 1919 года взять Ригу, я не смог понять. Видимо, «успехи» советского правительства были весьма впечатляющими.

После того, как Ниедра обосновался в Риге, война стала трёхсторонней – «все против всех». У Улманиса-то воевать, считай, нечем было, но его поддерживала Эстония. Она свои разногласия с РСФСР к тому времени уже успешно порешала (военным путём), и агрессивный пронемецкий режим под боком ей был совсем ни к чему. Эстонцы и разгромили ландесвер под Цесисом. Победе этой в Эстонии придаётся большое значение, и её годовщина отмечается как День победы. Даже парады проводят.

Второе ключевое событие – Рижский мирный договор 11 августа 1920 года, по которому РСФСР признала независимость Латвийской республики. За этим последовало международное признание. Однако, история повторяется.

В 1922 году вступила в силу конституция Латвийской республики. Хорошая демократическая конституция (она с некоторыми изменениями действует и ныне), оказавшаяся не в том месте не в то время. Младенческие романтические демократии в межвоенный период Европы шансов почти не имели. Все прибалтийские страны рано или поздно обрели своих диктаторов; Латвия ещё долго держалась.

В 1934 году Карлис Улманис (фото слева из общественного достояния), будучи главной правительства, захватил власть: распустил парламент и приостановил действие конституции. В 1936 году назначил себя президентом.

Сдаётся мне, Улманис себя под Бенито нашим Муссолини чистил. Это касается, например, популизма и показной «народности». Мог в пропотевшей рубашке попозировать, «спонтанно» выступая перед публикой после каких-нибудь сельскохозяйственных работ. Бенито-то Алессандрович и вовсе любил голым торсом пощеголять, но его латвийский коллега для подобных экзерсисов физической формой не вышел. В народе Улманиса несмотря на это любили (интеллигенция и нацменьшинства не в счёт). Естественно, культ личности насаждался и пропагандой: «национальный лидер», «автор единства нации» и т. п. Даже вождём называли.

По особенностям режима тоже имелось сходство с Италией: в Латвии не было кровавого внутреннего террора, характерного для Германии и СССР (и даже в какой-то степени для соседней Литвы). Инакомыслие подавлялось, прибалтийских немцев изгнали в Германию, но показной жестокости и брутальности Улманис чурался. Даже обычно любимую диктаторами военную форму не носил никогда. В общем, этакий «добрый шпротный дуче». Никого не напоминает, кстати?

В 1940 году он не пытался бежать из страны, а охотно сотрудничал с советским правительством. Но от личных репрессий его это не уберегло, и закончил свои дни бывший диктатор в тюремной больнице города Красноводска (ныне Туркменбаши). Sic transit gloria mundi*.

Когда я был в Риге в 1990 году, до формально-декларативного восстановления её независимости оставалась ещё пара месяцев. Какой-то общественной напряжённости я тогда не заметил, но было уже понятно, к чему всё идёт. А что касается плакатов и мирной уличной политической активности, то их тогда везде хватало, не только в Прибалтике.

Насколько гугл помог мне перевести, тут написано «Долой Российскую империю». Но при чём тут тогда серп и молот?

На выставке есть и более монументальный, в то же время более (с)покойный вариант пропаганды.

Пишут, что такое надгробие возникло спонтанно. Автор, ученик-камнерез, не захотел ставить на своей «дипломной работе» чьё-то имя.

Пишут, что 3 звезды символизируют 3 исторические области Латвии: Курземе, Видземе и Латгалию. Сейчас считается, что исторических областей минимум 4. Есть ещё Земгале и Селия (последняя иногда рассматривается как часть Земгале). Однако количество звёзд на государственной символике остаётся равным 3. В то время как всем давно известно, что 5 – лучше.

* Довыделывался (лат.)

Вечерний звон

Заведение Pelmeni XL весьма разочаровало, хотя отзывы были многообещающие. По факту, весьма посредственная забегаловка. Я взял жареные пельмени, а они оказались вообще без начинки. Пустые внутри, как пармская торта-фритта – пирожки с воздухом. Как вам такой финт ушами? И если в Парме отсутствие начинки меня только обрадовало, поскольку торта-фритта шла к мясной нарезке, то в Риге жевание на ужин пустого жареного теста не доставило мне никакого удовольствия. Спутники мои жертвами столь циничного развода не стали, но особого удовлетворения от трапезы тоже не испытали. Позже мы пошли утешаться в бар напротив гостиницы и сидели там, пока нас не попросили освободить помещение: заведения в Риге по рабочим дням закрываются в основном рано.

Культурный шок дня. Вышел около 10 вечера с моноподом поснимать мокрую мостовую (см. выше – в самом деле ведь симпатично). На Домской площади под навесом у входа в здание Латвийского радио (чтобы не мочило осадками) играет пожилой виолончелист. И хорошо играет. Не смог опознать, что именно, но вещь очень известная. Причём вроде как не просто для удовольствия играет, а собирает деньги в футляр от инструмента. При этом прохожих почти нет, да и те в основном проходят поодаль. Зачем он это затеял в такое время – загадка. В Старой Риге и в хорошую-то погоду в 10 часов весьма малолюдно.

Кстати о музыке. На здании ратуши есть карильон, который днём каждый час что-нибудь играет. В 6 часов вечера – Паулса из фильма «Долгая дорога в дюнах» (это я опознал). На другие часы расписание не нашёл. Вроде бы программа иногда меняется.

А через площадь от ратуши находится достопримечательность, которой в мой прошлый приезд в Ригу не было.

Здание братства молодых и недостаточно солидных для Большой гильдии купцов, восходящее к XV веку, было сильно разрушено во время второй мировой и окончательно разобрано в 1948 году. Восстановлено в конце XX века по фотографиям.

Наше пребывание в Риге подошло к концу. Утром дальше в дорогу. А я так и не смог понять, вернулся я сюда, или правильнее считать, что посетил новое место. Во всяком случае, в столице независимой Латвии точно побывал впервые.

---

< Рига

Лиепая >