1 января 2020 (среда). Швац

Не знаю, как у вас, мои дорогие читатели, а у меня 1 января чаще всего первый претендент на звание «Самый дурацкий день года». Просыпаешься поздно в прострации средней степени тяжести. Не от перебора с шампанским, нет. От непонимания, какого чёрта вообще накануне случилось :). Ходишь весь день малость неприкаянный, наблюдая примерно таких же людей – из тех, кто вообще нашёл в себе силы выползти из квартиры, позавтракав вчерашним оливье.

Совсем другое дело 1 января в Австрии. Хотя дело тут, разумеется, не в стране, а в настрое.

Игльс

Туман, появление которого я посчитал следствием интенсивной работы фонтанов на реке, к утру не только не рассеялся, но даже сгустился. В общем-то, зимой да у реки туман не такое уж неожиданное событие. Иней тоже не фокус при предельной влажности и ночном «минусе».

Повлияло ли это как-то на наши планы? Конечно, нет. Нынче вообще не самый удобный день менять планы, поскольку возможности придумать что-то интересное весьма ограничены. Трамвай в Игльс, например, утром один-единственный, в 10:05. В основном ради него мы вчера суточный билет и покупали. Так что ноги в руки, завтрак в себя, и упярод, как говорят у нас в горных тирольских деревеньках.

Зилль – это небольшая речка, начинающаяся близ Бреннерского перевала и впадающая в Инсбруке в Инн. Пришли на остановку – белым-бело во всех направлениях (включая верх и низ) и особенно-то ничего не видно. Трамвай вскоре неспешно выплыл из тумана. Он яркий, его заметно.

Дорога идёт заметно в гору: конечная в Игльсе на высоте 865 метров над уровнем моря, а мы жили на 590. По дороге трамвай постоянно замедлялся и даже останавливался. Похоже, из-за инея был плохой контакт пантографа с проводом: то и дело посверкивала дуга. И в какой-то момент мы пересекли верхнюю границу тумана. Вот только что пейзаж вокруг можно было скорее нащупать, чем увидеть, а буквально метром выше уже голубое небо. И смотришь на клубящееся у тебя под носом облако, заполнившее равнину Инна, сколько видно. Жаль, не нашёл нигде места, чтобы это снять. Из трамвая-то снимать было совсем бесперспективно.

Зато есть снег, и видно, что даже днём он не тает. А велика ли разница по высоте с городом, казалось бы.

Игльс – пригородная горная деревня с вытекающими из этого факта последствиями в виде, например, типичных тирольских лыжно-гулятельных гостиниц.

Понятно, в таком месте должен быть подъёмник на гору (в смысле, совсем-совсем на гору, чтобы кататься). Он есть, называется «Пачеркофельбан». Поскольку ведёт на гору Пачеркофель. Всё логично. Дошли, смотрим – нижняя станция производит впечатление то ли очень капитального ремонта в стадии разорившегося подрядчика, то ли незатейливой заброшенности.

Не то что кабин нет, а даже и тросов. И опорные мачты вдоль трассы, кажется, частично разобраны. На самом деле, в 2017 году нижнюю станцию перенесли на километр с лишним дальше (этого я не знал). Но мы-то наверх всё равно не собирались. Летом я, может, и не преминул бы, а зимой оно вообще ни к чему. И так довольно прохладно. Хотя зимнее солнышко старалось вовсю, ослепляя сиянием снежных вершин и рисуя резкие голубые тени.

Колокольня, которая уже второй раз нахально втыкается в кадр, принадлежит приходской кирхе Филля – деревни чуть ниже Игльса.

Тут мы сели на автобус, чтобы вернуться в Инсбрук. Особых-то планов на Игльс не было – просто прогуляться посмотреть, как тут жизнь. Прогулялись, посмотрели.

К возвращению в город туман в основном уже рассеялся, но лёгкая дымка так и не ушла. Брата я, отдав ему билет, отправил кататься на «штубайтальбане» в сторону Муттерса, а сам сел на поезд в направлении Куфштайна.

О тормашках

В Куфштайн я, конечно, не собирался. Что я там не видел зимой? Путь мой лежал вниз по Инну куда ближе. И уже в Руме, который я намедни красиво снимал из самолёта, туман явился снова в полный рост. Дальше по дороге он был где-то сильнее, где-то слабее, но в целом Инн сделал своё сырое дело основательно.

Сошёл на остановке Пилль-Фомпербах. Пилль и Фомпербах – два села на разных берегах Инна. Меня интересовал второй, из чего несложно сделать вывод, что выбирал я отнюдь не по простоте произношения. В Фомпербахе находится аттракцион под названием Haus steht Kopf.

Переводится это дословно как «Дом, стоящий на голове» или попросту «Дом вверх дном»*. Макеты динозавров и коровы на крыше (тоже ненастоящие) – приблудные, просто для привлечения туристического внимания. Лёгкая приправа к «основному блюду», которое выглядит так.

Вообще, таких сооружений сейчас пруд пруди. И в России есть; кажется, даже не одно. Без забора оно смотрелось бы, пожалуй, интереснее. Это ещё меня пригорочек рядом здорово выручил, иначе бы совсем ничего не увидел. Но тут, похоже, в том и замысел, чтобы на халяву было видно плохо. Зря, наверное. Хороший вид снаружи скорее бы способствовал желанию зайти внутрь. У меня-то в любом случае и в мыслях не было раскошелиться: всё-таки уже давно не 9 лет. Но любопытство потешил, не без того.

Больше тут ничего нет интересного, так что теперь через реку, и в Пилль. Оттуда можно ехать дальше на автобусе – это быстрее и удобнее, чем ждать следующего поезда.

Шестиконечный крест на колокольне, называемый лотарингским, весьма необычен для этих мест. Но в статье об этой церкви в Википедии (немецкой, конечно) никаких пояснений по данному вопросу нет.

И какая-то однообразная топонимика в Тироле. За одно утро уже Зилль, Филль и Пилль. Прямо три поросёнка на австрийский манер.

* Конечно, я в курсе, что это выражение означает «серьёзный беспорядок». А ходить по потолку разве порядок?!

Под небом не совсем голубым…
да и город всего лишь серебряный

До Шваца я в итоге добрался практически без приключений. Всего лишь автобус немного опоздал. Видимо, приезжие итальянцы на него покашляли :).

Это уже второй Непомуцкий на мосту через Инн, которого я вижу. Видимо, по причине его мученичества путём утопления с Карлова моста в Праге он теперь покровительствует мостам. Запирающаяся калитка немного удивляет, но есть у меня предположение, зачем она. Чтобы туристы в будку не лазили. Однако из-за неё святой выглядит особенно грустно. Обречённо.

Швац – немаленький для Тироля город (под 14 тысяч человек населения), и он расположен на обоих берегах Инна. На левом мало интересного. Разве что больничная церковь Святого Духа и Иоанна Крестителя.

Построена она (кирха) в первой половине XVI века, но интерьер был полностью утрачен в XX веке в результате сильного пожара. Поэтому выглядит сегодня как причудливый микс старинного стиля и современного дизайна.

Универсам через улицу (носящую весьма уважаемое в Тироле имя Сваровски) был сегодня, разумеется, закрыт. Но привлёк внимание монументальным муралом, посвящённым, насколько я разобрал, честному труду пекарей.

Правда, там ещё явно дворянский герб внизу и табличка с фамилией Reibmayr. Магазин этот так и называется – SPAR Reibmayr. В общем, я ничего не понял.

Историческая часть города – это правый берег. Тут как раз ненадолго туман сдуло, и я даже некоторое время порадовался приличному освещению.

У ратуши ещё есть второе название Фуггерхаус (дом Фуггеров), и построена она в 1510 году. Тогда Швац был заметно больше нынешнего (около 20 тысяч населения) и вообще вторым по размеру городом во владениях Габсбургов. А всё потому что это был город горняков, добывавших серебро и медь. В XV-XVI веках рудники Шваца были крупнейшими во всей Европе. 85% мировой добычи серебра – это не шутки. Принадлежали шахты известной семье Фуггеров, которые в те времена уже вышли из грязи, но ещё не в имперские князи (это позже). И были просто очень богатыми предпринимателями, приближенными к Габсбургам. Вроде нынешних друзей сами-знаете-кого (не Волдеморта).

Отсюда и вполне прозрачная символика на гербе города. Его (город) иногда так и называют – Silberstadt Schwaz («серебряный город Швац»).

Фон Фрундсберг, военачальник Карла V, считается основателем города на рубеже XV-XVI веков. По этому поводу у меня лёгкий когнитивный диссонанс, поскольку швацкие рудники вовсю работали ещё за десятилетия до рождения Георга в 1473 году. Наверное, до Фрундсберга Швацу просто чего-то не хватало, чтобы считаться основанным. Ратуши, например.

Фонтан, согласно надписи при нём, изображает серебрянорудную жилу и должен напоминать о периоде расцвета местных копей. Период расцвета продолжался около 120 лет и закончился с началом истощения залежей и появлением более дешёвых источников серебра. Во-первых, в 1527 году Габсбурги получили контроль над богатыми месторождениями в Рудных горах Богемии. Во-вторых, в середине того же XVI века хлынул поток дешёвого металла из Нового Света. Тем не менее, работа тирольских шахт продолжалась ещё века, и последнюю руду здесь добыли в 1957 году. Сейчас по бывшим шахтам водят экскурсии… собственно, ради этого я сюда в основном и приехал. Не так уж много мест работает 1 января. Но это чуть позже. Пока светло, стоит посмотреть город, поскольку в шахте темно в любом случае, и в какое время туда идти, разницы никакой.

Замыкает её приходская церковь Вознесения Марии с характерным готическим щипцом.

Никогда прежде не встречал написания имени Maria с умляутом (ä). Но это просто потому что я вообще мало интересовался католической терминологией на немецком. Потом, термин «вознесение» в данном случае всё же не совсем корректен. Мне больше нравится подсмотренное у словенцев слово «внебовзятие». Оно подчёркивает, что Мария, будучи человеком, сама по себе вознестись не могла. Кто-то наверху для этого специально распорядился её взять. Немецкий официальный термин для этого события такой же – Aufnahme in den Himmel (принятие на Небеса). Проще – Himmelfahrt, и это тоже довольно интересное слово. Дословно «поездка в небо». По такому раскладу Марию стоило бы определить опекать всех, кто летает – от авиапассажиров до космонавтов. Но вроде кто-то другой этим занимается. Я не имею в виду «Росавиацию».

Ладно, отвлёкся. Построенная в годы расцвета серебряных разработок позднеготическая приходская церковь мало подверглась избарочиванию.

А нефов-то четыре. Это бы ничего: хоть и редко, но бывает. Но у кирхи ещё и два хора с отдельными алтарями! А всё потому что бюргеры и горняки настолько недолюбливали друг друга, что на одной поляне в одной церкви садиться не желали. До 1858 года наос по центральной оси делила на две части деревянная стена, фактически делая из одного храма два. Отсюда такая необычная планировка. Странно, что не построили две отдельных церкви. Скорее всего, не могли определиться, кому по разделу имущества достанется эта красота. Так и жили, как ненавидящие друг друга разведённые супруги в одной квартире.

Много ли, казалось бы, времени прошло, пока я дивился на церковь. Ан, всё, привет. Когда вышел, голубого неба уже и след простыл. И то сказать, простыть по такой погоде дело нехитрое.

Это я с Поминальной капеллы снимал.

У ней не только посвящение двойное (архангелу Михаилу и святому Виту), но и нефов тоже два. Видимо, так же история, что и с церковью. Сам не видел (капелла была закрыта), прочитал.

Сдаю явку. Напротив находится подземный паркинг с бесплатным и почти тёплым туалетом. А то кофе я на Франц-Йозеф-Штрассе нашёл, а туалета у них почему-то не было. А ведь и кофе, и промозглая погода – оба фактора усугубляют желание найти кабинку, где можно оставить лишнее.

Двери были открыты, но дальше решётка. Впрочем, построенная в 1515 году изначально готическая церковь внутри многократно перестроена, и интересной она мне не показалась.

Если пойти по Бурггассе далеко-далеко, то можно выйти к замку XII века Фройндсберг, что посматривает на Швац с высоты горы. Но это в самом деле довольно далеко, и тем более по туману мне такая прогулка не показалась удачной идеей. А вообще, красивых картинок могло быть и больше при более располагающем к тому освещении. Теперь уже и к вечеру дело пошло, начало темнеть.

Эркеров тут, может, поменьше, чем, в Инсбруке, но тоже хватает. Интересная штука – эркер. Вроде и не особенно практичная (усложняет конструкцию здания), но здорово добавляющая ему прелести как внутри, так и снаружи.

Людвиг Пенц – это известный в Австрии скульптор и медальер рубежа XIX-XX веков. Он жил и работал в Шваце.

Стена, к которой пристроено это несколько топорное изваяние (сам-то Пенц был более искусным художником) – стена бывшего кладбища у приходской кирхи. Кладбища там давно уже нет (в 1960 году все останки перенесли на новое городское кладбище) – просто небольшой парк.

Я-то ещё думал: что это за галерея такая? Клуатр тут был такой большой, что ли? А это просто бывший колумбарий.

К бывшему кладбищу примыкает и новая колокольня приходской церкви.

Я когда в церковь-то ходил, эту башню даже не приметил: она от входа довольно далеко.

В подземелье

Всё, что у меня было запланировано, я посмотрел; темнело уже заметно – пора двигаться в сторону рудничного музея. Экскурсии там каждый час, и я успевал как раз на расчётную последнюю. В 16 часов. Рудники на отшибе, от кирхи чуть больше полутора километров идти.

Культурный шок дня. Не в самом историческом центре, врать не буду, но на вполне себе городской улице Шваца стоит такой большой традиционный тирольский дом. Где типа всё под одной крышей. Но я не ожидал, что будет настолько всё. Потому что в цоколе находится… коровник. Я коров через окна видел. И отнюдь не лёгкое животноводческое амбре чувствуется уже на дальних подступах. Что хозяева живут в этом же здании и наслаждаются ароматами, можно понять: свои бурёнки, как известно, не пахнут. Но каково соседям?

Может, конечно, это отголоски былой вражды между шахтёрами и остальными жителями. Первые платили презрением, вторые – молоком и мясом. И побочными продуктами их производства. История же в итоге оказалась на стороне сельского хозяйства. Целые отрасли рождаются и умирают, а оно… вечно.

Да, планетарий в райцентре меньше Яранска. А почему нет? Сразу за рудничным музеем, следующее здание. Музей, кстати, подорожал. В прошлом году был 17 евро, теперь 18. Да, дорого, но экспириенс почти что эксклюзивный. В павильоне касса, сувенирный магазин и… гардероб. Но не чтобы раздеться, а чтобы одеться. Каска и непромокаемый плащ-накидка – обязательные для посещения шахты аксессуары. С каской понятно: в шахте удариться головой возможностей масса. Плащ же нужен, потому что местами заметно течёт. Откачка воды, как нам поведали, была одной из основных проблем организации работы на руднике.

Одетых экскурсантов ведут к штольне, в которой проложен рельсовый путь с вагонетками. Видимо, остался с закрытия шахты. Штольня очень узкая, и во время движения снимать нельзя: стоит чуть зазевался, и стена будет рада встрече с тобой на большой скорости. Я всё же попробовал. Результат меня ни в малейшей степени не порадовал, но я хочу его вам показать. Ощущения… занятные.

Съёмка в самой шахте не получилась напрочь. Слишком темно. Сама экскурсия занятно устроена. Шахта музеефицирована, сделано всё по уму. «Экскурсовод» просто водит от точки к точке и включает там видеорассказы (а в одном месте манекены шахтёров как бы между собой разговаривают). Всё по-немецки. Иностранцам при покупке билета предлагают скачать на телефон приложение Hearonymus (в кассе есть Wi-Fi). Это универсальная оболочка для аудиогидов вроде популярного у нас izi.travel. Загружаешь экскурсию на нужном языке (русский есть) и наслаждаешься. Где-то даже удобнее, чем брать напрокат аудиогид, хоть и требует некоторых дополнительных действий.

Сложно сказать, на все ли 18 евро я получил удовольствие. Увлекательно было умеренно, однако, повторюсь, куда ещё-то податься 1 января, когда мало что работает? Самое главное, что я понял про шахту, это что металлу из Шваца Габсбурги здорово обязаны своим возвышением. Здешним серебром оплачены многие их предприятия. Да и попутная медь не пропадала. Речь вовсе не только о мелкой монете. Медь – это бронза, бронза – это пушки. А пушки – это, помимо прочего, новые месторождения не только меди, но и других полезных металлов.

Туман к вечеру только усилился – до молочной густоты. Хоть фильмы про Сонную Лощину снимай. Дорогу переходить приходилось с опаской, пока я шёл до вокзала. На автобусе тоже можно (и остановка даже ближе к руднику), но на поезде быстрее. По стоимости же в Тироле разницы нет: цена билета определяется только зонами и от вида транспорта не зависит.

---

< Инсбрук

Лихтенштейн >