12 июня 2021 (суббота). Торжок

Всем напастям вопреки

Сколько, спрашивается, можно никуда не ездить?! Оказывается, довольно долго. Возмутительно и вопиюще долго. Увы, ограничения из-за ковида пошли на второй год, и конца-края им пока что не видно. Сегодня, когда я пишу эти строки, количество официально зарегистрированных новых случаев заболевания в Москве второй день подряд ставит рекорды (считая с начала пандемии). Только высунешь нос за порог, тебя там подстерегает коварный вирус. Действительно коварный: на собственном опыте убедился. На другой же чаше весов – тёплое лето, тоска по путешествиям и пока что не возражающий против эксплуатации зять со своим почти новым комфортабельным автомобилем. Согласитесь, ну что какая-то там китайская зараза против сочетания этих обстоятельств поистине непреодолимой силы!

Да и по стоимости в результате вышло экономно. Разве что за гостиницу малость переплатили. Но то неизбежное следствие позднего планирования на длинные выходные, когда далеко не нас одних одолевает тяга к странствиям в дальние и не очень края.

Почему он новый

Не в полном соответствии с планом, но с вполне приемлемым (по итальянским понятиям :)) опозданием от него мы выдвинулись. Заехали за Ольгой (она живёт по пути), прокатились по свободной «пла́тке» (трассе M‑11), постояли на пункте оплаты перед Тверью, еле протащились по М-10 мимо Эммауса и благополучно прибыли в город Торжок, что в Тверской области в 230 километрах от Москвы. Всё с тем же итальянским опозданием.

Одна из любопытных вещей, связанных с Торжком – именование его жителей. Они не торжокцы, как было бы естественно предположить, и даже не торжчане, а новоторы (как пишет Википедия) или новоторжцы (как чаще говорят в городе). Идёт это от прежнего имени города – Новый Торг. А когда видишь в названии населённого пункта слово «новый», частенько это означает, что он как раз очень неновый. За примером далеко ходить не придётся: тот же Новгород – один из древнейших городов Руси. Новый Торг впервые достоверно упоминается под 1139 годом. То есть официально он на 4 года моложе своего областного центра. Но по целому ряду данных появился минимум веком ранее. Нынешнее название «Торжок» как будто несколько пренебрежительное: не серьёзное торжище с купчинами толстопузыми, а так себе торжок для бабушек с укропчиком. Однако оно также существовало издревле и со временем закрепилось в качестве официального.

Долгое время город был юго-восточным торговым форпостом Новгородской республики. Расположен он на реке Тверце (притоке Волги), по которой проходил водный путь «из варяг в персы».

Приграничное положение, помимо торговых выгод, несло и большую опасность. Торжок много раз штурмовали и разоряли. Как «свои» русские князья (особенно находящиеся поблизости тверские повышенный военно-туристический интерес к Торжку проявляли), так и разнообразные чужеземцы. Грех ведь не пограбить процветающий город; не по-средневековски это. Даже монголы, которые, как принято считать, Новгородскую землю не трогали, здесь «отметились». Есть среди историков такое мнение, что Торжок как бы «прикрыл собой» Новгород. Осада города в феврале 1238 года затянулась до наступления весенней распутицы, и монгольская конница увязла в болотах по пути к Волхову.

Правда, эта версия (как и другие) совсем не объясняет историческую загадку: ордынцы и позднее предпочитали с Новгородом не связываться. В трусости и нерешительности их уж точно не заподозришь. Тем не менее, на Новгород они больше не ходили, поручив заниматься этим направлением владимирским князьям. Дань платили только несколько покорённых городов Новгородской земли (это небесспорно), в том числе Торжок. За это он ничего не отчислял в новгородскую казну, так что едва ли от такого расклада страдал.

Как бы то ни было, никаких древностей в Торжке не сохранилось. Всё, что есть в городе посмотреть, появилось не ранее XVII века. А в основном даже в XVIII-XIX веках – тогда Торжок переживал второй расцвет, оказавшись на большой дороге между Москвой и новой столицей – Петербургом.

На Тверце

Есть в бывшем Воскресенском монастыре на высоком восточном берегу Тверцы одна любопытная постройка – круглая церковь. К ротондам, как знают мои постоянные читатели, я весьма неравнодушен.

Как и весь монастырь, церковь секуляризована. Внутрь не попасть, но там наверняка и нет ничего интересного.

Бывшему главному собору монастыря – Воскресенскому – досталось и того больше. Он сильно перестроен под нужды по сей день работающей здесь швейной фабрики.

Территория не огорожена, зайти можно свободно. Мы даже других туристов тут видели. Вообще, нашего брата в Торжке полно (ещё убедимся в этом), но организованную массовку сюда, понятно, не водят.

Неподалёку стоит бывший путевой дворец, построенный в конце XVIII века для Екатерины II. Вроде бы собираются его восстанавливать. Пока что выглядит давно пустующее здание грустно.

Считается, что императрица повелела построить дворец на таком месте, чтобы с него открывался знатный вид на город. «Яндекс» с этим согласен, поскольку показывает возле дворца смотровую площадку. Пятачок там в самом деле есть. Насколько он смотровой… Ну, тут могут быть разные мнения.

Слева на пригорке виднеется Дом культуры, а справа выставляется шпиль Климентовской церкви (о них позже). Вид мог бы быть значительно лучше, кабы бы не деревья слева. Они закрывают висячий пешеходный мост через Тверцу и некоторые другие знаковые постройки Торжка.

По картинкам выше могло создаться впечатления, что в городе царят нищета и разруха. Но это вовсе не верно. Просто так уж получилось, что в самом начале на глаза и в кадр попали наиболее «проблемные» достопримечательности. В целом же экономическая ситуация в Торжке сравнительно благополучная. Работают многочисленные промышленные предприятия – как с вековой историей, так и созданные в XXI веке. Строятся новые здания и ремонтируются старые. Для небогатой провинции (каковой является Тверская область) город выглядит если не процветающим, то уж точно не бедствующим. Даже населения он потерял сравнительно немного. От 51 тысячи на пике в конце XX века нынче осталось более 44. Позже у нас будет возможность сравнить его с Вышним Волочком, и разница будет очень заметной.

Из набережной Тверцы на восточном берегу (под Воскресенским монастырём) уже сделали хоть и не совсем картинку, но как минимум её набросок.

Дома здесь в основном рубежа XIX-XX веков.

Уже упомянутый подвесной мост был открыт в конце XIX века. Позже, когда чуть ниже построили мост помощнее, его перепрофилировали в пешеходный.

Для автомобильного движения мост явно узковат и слабоват. Да ещё дополнительную нагрузку создают сотни замков, некоторыми из которых можно не только символически скрепить союз, но и запросто прибить в случае чего.

Поодаль видны главы Борисоглебского монастыря, где мы ещё побываем, а справа в лесах – Спасо-Преображенский собор. Незаурядный образчик русского классицизма, авторство которого приписывают Карлу Росси. Впрочем, ему что только не приписывают. Собор красивый (видел на фото), но сейчас он очень сильно ремонтируется и совсем не смотрится.

Да и погода, как видите, малость подкачала. Серая хмурость неба совсем не способствует раскрытию архитектурных красот Торжка. Но тут уже выбирать не приходилось.

Новоторжское всё

Мост приводит на площадь 9 Января на правом, западном берегу. До переименования в память о Кровавом воскресенье она называлась Торговой. Сегодня уже на подходах к ней понимаешь, что попал в туристическое царство.

В киосках возле моста торгуют разнообразными сувенирами, в том числе изделиями традиционного местного златошвейного промысла. Тут даже магнитики на холодильник можно купить выполненные в этой технике (довольно грубо) на кусочке кожи. В покупателях нет недостатка: один-два экскурсионных автобуса днём на площади стоят постоянно, сменяя друг друга.

Справа на снимке возле ещё одной новоторжской ротонды как раз внемлет гиду экскурсия. Ныне это здание обозначено на карте как Крестовоздвиженская часовня, но построено оно в 1814 году по проекту архитектора Н. А. Львова как павильон для городского колодца. В культовое сооружение перестроена в 1906-м, а в 1970-е ей возвращён оригинальный внешний облик.

Архитектора Николая Александровича Львова (1753-1804) невозможно обойти стороной, рассказывая о Торжке. Он местный уроженец: имение Львовых находилось неподалёку. Немало достойного внимания он построил в городе и, особенно, в усадьбах здешнего уезда. Тверской провинцией его известность отнюдь не ограничивается. Почтамт в Санкт-Петербурге и землебитный Приоратский дворец в Гатчине – тоже его творения. Поимимо проектирования зданий, Львов занимался инженерным делом, геологией, прикладной химией, садоводством, фольклористикой, писал стихи, рисовал, сочинял музыку. А также был первым переводчиком на русский книг Андреа Палладио по теории архитектуры. С работами Палладио Львов познакомился в Виченце лично, отправившись туда по наущению своего друга и самого, пожалуй, известного палладианца русской архитектуры Джакомо Кваренги. Такой вот «человек эпохи Возрождения», причём самоучка. Кем гордиться Торжку, как не им? В прошлом году даже состоялась инициатива сделать новоторжское творчество Львова объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО (как работы того же Палладио в Виченце). Думаю, что тут без шансов; даже до официального выдвижения не дойдёт. Но пусть хотя бы популяризируют эти жемчужинки, щедро разбросанные по городу и его окрестностям.

Добавлено позже. До официального выдвижения дошло в 2023 году.

К ротондам Львов, как и ваш покорный слуга, определённо питал пристратие – в этом мы ещё убедимся. Но Предтеченская церковь-ротонда не его рук дело. Там был некий И. Ф. Львов. Скорее всего, он доводился двоюродным племянником Николаю Александровичу, но достоверной родственной связи между ними я не сыскал.

За ротондой, что на площади 9 Января, находится бюст Н. А. Львова, установленный в 2004 году к 200-летию со дня смерти знаменитого новоторжца.

И это ещё не всё, что есть на площади.

Это, конечно, не Львов. Он бы такое не стал строить. Да и не мог, поскольку в 1768 году при всей своей гениальности был слишком молод для этого.

Не знаю, что это за здание на улице Луначарского, где нынче находится редакция местной газеты. Просто мимо проходили. На Луначарского нас понесло (точнее, я нас повёл) за другим зданием – уже виденной с другого берега церковью Климента Папы Римского.

Как ни странно, это тоже не Львов. Год постройки или серьёзной перестройки – 1835, то есть сильно после его смерти. Данных об авторе я не нашёл, но этот неизвестный явно очень-очень Львову (конкретно, Спасской надвратной церкви Борисоглебского монастыря) подражал. Взять и воткнуть портик где попало в неожиданном месте – это вполне по-львовски. Или по-палладиански.

Культурка

Наличию в Пскове памятника С. М. Кирову я худо-бедо смог найти разумное объяснение. С Торжком мне это не удалось. Тем не менее, с западного угла за площадью 9 Января присматривает именно он.

Памятник стоит не на самой площади, но вид на неё с этого места открывается отличный. Моги Киров повернуть голову и посмотреть направо, пейзажем он тоже не был бы разочарован.

Вдали за площадью Пушкина виднеется одна из когда-то красивейших церквей Торжка – Георгиевская.

После 1934 года здание закрытого храма явно использовалась в утилитарных целях и лишь благодаря заступничеству культурной общественности избежало сноса при строительстве дороги на Осташков в 1960‑е. В результате дорога делает заметный изгиб, обходя церковь.

А площадь Пушкина – это вот что.

Пушкин тут вполне по делу. Он не только общероссийское всё, но и не раз бывал в самом Торжке. И писал о нём. Не в «официальном» стихотворном наследии, а в письмах. Фраза поэта «На досуге отобедай // У Пожарского в Торжке…» вошла, наверное, во все путеводители по городу. К Пожарскому и его прославленной стряпне мы ещё вернёмся.

На заднем плане – уже виденное от Путевого дворца здание Дома культуры, которое вполне потянет даже на дворец культуры. С оговоркой.

Выглядело бы добропорядочным сталинским ампиром, но окна великоваты. Так что да, это уже времена борьбы с архитектурными излишествами. Очевидно, в процессе этой самой борьбы выкинули половину колонн. Если сбоку (с площади Пушкина) портик выглядит органично, то при фронтальном взгляде щербатость колоннады бросается в глаза. Палладио бы точно не одобрил. Да и Львов наверняка скривился бы от такой профанации. Может, потому оно и не дворец.

Продолжим неисчерпаемую тему культуры. Посещение городского кипиша по поводу Дня России в плане не стояло (я вообще не был в курсе), но он как-то сам возник на нашем пути, когда мы уже возвращались к машине. Кипиш состоял в основном из выступлений самодеятельных артистов…

… и разнообразной торговли – в основном на потеху туристам. В частности, предлагали традиционную местную спиральную пастилу и всякие прочие обычные для такой ситуации сбитни-медовухи. А также фермерский сыр по цене пармезана 3-летней выдержки. Наверное, он хороший, но за такие деньги они пускай сами его кушают.

Итого отставание от графика выросло примерно до часа. Посещением «Новоторжского кремля» – площадки с деревянным частоколом и прочими декорациями без претензии на историчность – решили пожертвовать. Вроде там виды неплохие, но погода всё равно не та, чтобы на них напирать. Двумя же последними плановыми объектами проманкировать было бы несообразно. Так что, вернувшись к машине, отправились к смутно виденному издалека Борисоглебскому монастырю.

Свечной заводик постиндустриальной эпохи

Новоторжский Борисоглебский монастырь относят к древнейшим на Руси. По легенде, основал его венгр-боярин князя Владимира Святославича, позднее известный в житиях как Ефрем Новоторжский. При убийстве (тоже легендарном) сыновей Владимира Бориса и Глеба, совершённом в интересах гр. С. В. Окаянного, погиб также брат Ефрема Георгий. Тогда Ефрем зачем-то взял голову убиенного родственника и пошёл с ней почему-то не на Дунай, а на Тверцу. Устраивать тут странноприимный дом, а затем монастырь. Последнее событие относят к 1038 году. Правда, никаких упоминаний о том, сделанных ранее второй половины XVI века, не обнаружено. Но это так, мелочи. Жития же врать не будут, правильно?

В 1925 году монастырь упразднили, и около 50 лет на его территории находилась тюрьма. Что сказалось на сохранности архитектурных памятников не лучшим образом. Реставрировать начали ещё в советское время и очень неторопливо продолжают сейчас, после возобновления монастыря в 1993 году.

Главный собор монастыря – Борисоглебский – очень палладианский вплоть до венецианских окон, коим сам Франческо Смеральди (ученик Палладио и автор Сан-Тровазо) позавидует.

Кресты заменить – и будет вполне органично смотреться где-нибудь на бережку По или Роны. Это ранняя (собор строился с 1785 по 1796 годы) постройка Н. А. Львова. Он к тому времени ещё не имел «в портфолио» значительных работ. Тем не менее Екатерина II не только доверила ему (по другим сведениям, у него был соавтор) строительство столь важного храма, но и лично приняла участие в закладке.

Двухколонные портики на западном и восточном фасадах – уникальная особенность этого церковного здания. Из-за визуально расчленённых нишами пилонов по краям они даже не кажутся странными, пока не начнёшь пересчитывать колонны.

С северной и южной сторон портики «нормальные», в своей основательной внушительности создающие видимость подлинной старины. Отличный задник для фотографий, по которым и не подумаешь, что ты где-то в российской глубинке.

Это как раз новый участник нашей компании – Арсений. Не знаю, зачем он решил приложить руку к голове. Антураж тут живописный, но не так чтобы сильно торжественный. Вторая рука у него в гипсе. Оле первой из нас двоих вспомнилась фраза «Береги руку, Сеня!», но она, будучи человеком деликатным и тактичным, не стала подкалывать ребёнка. Точнее, зная нашу семейку, сообразила, что это сделали задолго до неё. В самом деле, всё так и было. Но старшим родственникам Сени пришлось утереться: шутка вообще не зашла. Понеже иной культурной эпохи человек.

Самая старая сохранившаяся на территории монастыря постройка – Введенская церковь с интересной двухъярусной колокольней, построенная в 1620 году взамен разорённой поляками. Да, эти тоже любили Торжок пограбить.

Интересно, хорошо видимые несмотря на неприглядное состояние храма элементы нарышкинского узорчатого стиля – это нечто позднее привнесённое, или при первом из Романовых так уже строили? Пожалуй, наиболее декоративная часть здания выглядит поздней пристройкой-перестройкой.

Самой необычной в монастыре я бы назвал церковь Спаса Нерукотворного Образа, построенную в 1804-1811 годах, как считается, по проекту Н. А. Львова (авторство небесспорно: атрибуция основывается на стиле, а не на документах).

Тут, почитай, всё, что он любил: и портики, и ротонда-моноптерос с полуротондами-апсидами, и намёки на венецианские окна, и чёткое членение на ярусы по назначению. Целая архитектурная энциклопедия в одном здании. Досадно, что мы застали ремонт – тем более, что на бельведер (моноптерос) вроде бы раньше пускали. Сейчас для «подняться повыше» есть только Свечная башня, но она, прямо скажем, Спасской не ровня.

Названа, скорее всего, за сходство формы со свечой (и маковка-пламя наверху). А не потому что тут хранился стратегический запас свечей, хотя и это не исключено. На сайте монастыря пишут, что в башне находилась монастырская библиотека. Места маловато, казалось бы. Но в монастырях, подозреваю, держали весьма ограниченный круг литературы. Полное собрание сочинений Александра Дюма-отца вряд ли выдавали даже по записи.

В левом краю снимка видно деревянную лестницу, по которой можно подняться на стену и затем войти в башню. Цена вопроса – 100 рублей. Чёрный нал собирает (можно и на карту) сильно воцерковлённого вида девица, хотя монастырь, на минуточку, мужской.

Под выражением «свечной заводик» обычно понимают позволяющий безбедно существовать источник дохода, ради которого много трудиться не приходится. В нашу постиндустриальную эпоху это будет, скорее, не производство, как во времена отца Фёдора, а нечто именно такое. Свечная башня, превращённая в заводик по стрижке туристических буратин. Собственно, ничего не имею против такого бизнеса (если не считать уклонение от уплаты налогов). И им хорошо, и мне приятно.

И с точки зрения устройства тюрьмы конструкция была удобная. Для пулемёта наверху тесновато, но у часового обзор был хороший. Лично я к обзору хотел бы ещё погоду посолнечнее и пригоднее для съёмки. Но вместо этого начался дождик. И я, как водится, поймал на линзу каплю. Потому что после чистки матрицы в мастерской забыл вернуть на место бленду, и она осталась скучать без дела дома. На снимке ниже каплю хорошо видно. Кадры, где её было видно ещё лучше, отправились в мусорку. Спасскую я, кстати, снимал отсюда же с галереи.

На заднем плане за пределами монастыря – Воскресенская церковь примерно всё в том же львовском стиле (но она не его). Ближе видно восстановленную стену. Почему-то в этой части её отремонтировали, а со стороны дороги, где как раз подъезжают и заходят туристы (автобусы тут тоже постоянно толкутся), стена в неприглядном состоянии. Скорее всего, дело в том, что южная часть – это собственно монастырь, куда любопытствующему люду хода нет. Свой благополучный быт монахи худо-бедно обустроили. А северная часть, где Борисоглебский собор – это как бы музейная часть (статус у площадки двоякий).

Несложно заметить, что внутри бывшего храма царит мерзость запустения. Про перспективы его восстановления никакой информации мне не попалось.

Добавлено позже. В 2023 году в список кандидатов на Всемирное наследие ЮНЕСКО внесён объект под названием «Исторический центр Торжка и усадебная архитектура Николая Львова».

Без котлет

Солнце вышло сразу после того, как мы покинули монастырь. Кто б сомневался :). Будь я один, может, и отправился бы переснимать при наличии времени.

Одна из записных достопримечательностей Торжка несколько иного свойства, нежели всё, что я показывал ранее. Ибо она не про архитектуру. Это котлеты, что подавали в гостинице Пожарского, и о которых чуть иронично, но вполне комплиментарно писал Пушкин. «Отельер» Пожарский, конечно, не имеет никакого отношения к князю Д. М. Пожарскому, возглавлявшему народное ополчение на исходе Смутного времени. Современные пожарские котлеты едва ли имеют много общего с тем, чем потчевали Солнце русской поэзии, но тем не менее они считаются главным местным кулинарным специалитетом. В городе много магазинчиков различного формата с нуарным названием «Секрет мясника». Наверное, там эти котлетки имеются.

Поскольку время было уже вполне обеденное, возникла мысль таки к ним приобщиться. Не сырым, в магазине, а вполне приготовленным. Имелись у меня агентурные сведения, что пожарские котлеты хороши в монастырской трапезной, что находится не внутри стен, а чуть поодаль. По дороге заодно можно сделать ценные культурологические наблюдения.

Я бы добавил к этой надписи «В “ворде” умеют лучше, чем хозяин». Кстати, вполне милые пёсики, судя по фото. Так и вспоминается близкое по смыслу объявление, когда-то виденное в Орвието.

Однако тащились в трапезную (и теряли драгоценные минуты, сэкономленные на «кремле») мы напрасно. Она оказалась закрыта на обслуживание групп, так что ушли мы, скорее, вообще не хлебавши, нежели хлебавши несолоно.

Оставался последний новоторжский объект. По порядку посещения, но отнюдь не по значимости. Last but not least, как не говорят у нас в Италии.

Вероятных датировок этой церкви несколько, но по поводу века они не расходятся. Пару лет назад тут закончилась очередная реставрация. Храм действующий и, конечно, первостатейная достопримечательность. Но больших автобусов мы возле него не видели. Наверное, эти группы сюда всё же не возят: ну куда тут такая толпень? А небольшие экскурсии ещё как заглядывают.

Деревянная церковь, тем более такая старая – это всегда интересно. А тут ещё есть своя изюминка – роспись. В деревянном зодчестве это редкость.

Последний взгляд на Торжок не из окна автомобиля – и вперёд. К новым, не побоюсь сказать, свершениям.

И первое из этих свершений – обед. В столовой «Полпути» недоезжая Валдая в полном соответствии с изначальным замыслом (не считая отставание по времени). Планирование в путешествии – штука, в общем, больше полезная, чем вредная. Освобождает голову от поисков и выбора. Рядом со столовой как раз и находится шуточно-туристопривлекающий «лингвораздел», что попал на заглавный снимок этой поездки.

А ещё Википедия сообщает, что у Торжка неожиданный набор побратимов. Среди них не только Слоним, что вовсе не странно, но и почему-то Москва. Прямо как в рассказе про дружбу льва и маленькой собачки. Только без его трагического финала. Также побратимом Торжка является находящийся совсем неподалёку Валдай. Туда-то теперь и направимся.

---