Монументальность
Баварское телевидение (местное, а не общегерманские каналы), пожалуй, несильно отличается от южнотирольского. Часами показывают погоду в близлежащих деревнях (не только баварских, но и австрийских, бо недалече), сопровождая панорамные виды всякой полезной информацией вроде веб-сайтов лыжных курортов и расписаний работы подъемников.
Плюс новости, из которых можно сделать вывод, что мюнхенцы горой за несчастных беженцев. Сложно сказать, сколько тут правды, а сколько художественного вымысла. Во всяком случае, пропагандистский уклон ТВ в сторону «München ist bunt» (Мюнхен разнообразен/разноцветен) выражен отчётливо.
А нам второй раз за поездку сказочно повезло. Солнце сияет вовсю. И если вчера была экскурсия по полюбившимся местам, то сегодня нас ждало неизведанное. Провести такой день в музее (таков был план «Б») непростительно.
«Самой монументальной» в городе считается площадь Кёнигсплац. На ней стоят всего три здания, зато какие!
Пропилеи
Глиптотека (музей античной скульптуры)
Третье здание – музей античного искусства (не скульптуры) – в том же ключе, но фасад был в тени, так что не покажу. Построено это всё к 1830 году на волне увлечения древними архитектурными образцами. Не просто присущий веку классицизм, а более глубокая стилизация – «неогрек». Нацисты было добавили ещё своих построек в память о погибших во время Пивного путча, но после войны это всё повзрывали. В Википедии пишут, что остались цоколи, но под снегом их не было видно. Наверное, всё же только фундаменты. Формально на площади есть ещё два актуальных здания, но они воспринимаются как-то отдельно.
Следующий финт нашей программы – Каролиненплац. На этой круглой площади стоит обелиск-памятник баварским солдатам, павшим в русском походе Наполеона. О том, что Бавария была союзником Франции в те годы, я уже не раз упоминал.
Тихая такая площадь с весьма скромным движением. Этот район к северу от вокзала – Максфорштадт – вообще в основном довольно спокойный. Разве, трамвай порой прогромыхает.
Ещё чуть-чуть, и на пути уже оживлённый перекрёсток, на который выходит аж 6 улиц. Сразу за ним – площадь Жертв национал-социализма. Улица Бриннерштрассе, по которой мы всё это время шли, начиная с Кёнигсплац, была мюнхенским средоточием этих самых нацистов.
Вечный огонь в память жертв
Интересное такое решение памятника, для нас непривычное. Вроде как вечный огонь должен быть на земле. А тут он не только поднят, так ещё и в клетке (символика вполне прозрачная). Опять же, никто не станет от него кальян раскуривать, как это недавно случилось в отечественной провинции.
Тут уже рукой подать до Одеонсплац, но по дороге в засаде притаился магазин фарфора, украшенный знаменитыми скрещенными саблями. Я и не знал, что Сергей Григорьевич у нас завзятый ценитель не только резного дерева, но и качественного фарфора тоже. Впрочем, с ценами на мейсенские изделия (самые простые безделушки от 50 евро, а чайная пара стоит 2-3 сотни) особо не разбежишься. Но в магазине и фабрики попроще-подешевле представлены. В общем, пока он закупался, мы, успев основательно изучить весь ассортимент, пошли уже на площадь, чтобы не смотреть на эту расточительность.
На Одеонсплац я прежде был в 2011 году, когда летел из Вероны.
Классическая итальянская лоджия, классический (ну, почти) баварский шест
И потирабельный лев
Лев – он, как известно, баварский тотемный зверь. Однако самая тактильно-популярная городская скульптура изображает совсем другое животное. Может, не такое «благородное», но уж-жасно обаятельное. Я не про вчерашнюю Джульетту, если что. Хотя оно (животное) тоже родом из Италии.
Кабан у музея охоты и рыбалки на Нойхаузер-штрассе
Это копия флорентийского «Порчеллино». Однако вернёмся в Максфорштадт. В Хофгартене (парке у мюнхенской Резиденции) я тоже прежде гулял. Но не зимой. И в снегу он едва ли не прекраснее. Смотрите сами.
Теперь по Людвигштрассе на север, к одноимённой кирхе.
Ludwigskirche (1844 г.)
Архитектурный стиль этой церкви называют словом рундбогенстиль – это такая неороманика немецкого розлива, для которой характерно обилие круглых арок. Их тут в самом деле… много.
Расписана эта церковь вообще неординарно. Небольшие ложные купола в приделах, например, украшены на византийский манер.
Скорее всего, это Людовик IX Святой, которому посвящена церковь. Но вполне
может быть и каким-нибудь немецким королём или даже императором
А одно украшение было откровенно странным. Такое впечатление, что хотели закрыть дырку в обоях, но не совсем получилось.
Вас ист дас (не побоюсь этого слова)?!
Людвигскирхе считается университетской церковью. Второй в Германии по количеству студентов Мюнхенский университет Людвига-Максимилиана как раз рядом находится. По публике на улице это очень заметно: молодёжи много, и процент «понаехавших тут» среди них выше даже, чем на вокзале. Но нас интересовали не они, а уже показавшиеся в конце Людвигштрассе триумфальные Ворота Победы – Siegestor.
Снимал сзади, поскольку смотрит она на север («с лица» было бы против солнца)
Это новодел 1958 года (не вполне законченный до сих пор), поскольку оригинальная арка 1840 года (по мотивам римской Арки Константина) сильно пострадала в войну и была снесена. Нынешняя надпись («Посвящена победе, разрушена войной, призывает к миру») явно на оригинале отсутствовала. Не знаю, какая такая победа имелась в виду. Воевали в Европе в XIX веке часто и со вкусом; мало ли где баварцы могли отличиться.
Квадрига, которой правит Бавария наверху, несколько необычна.
Ну правильно, не может же Бавария править какими-то заурядными лошадьми!
Справа одной статуи всё ещё не хватает.
Вид на Людвигштрассе через арку
За аркой начинается район Швабинг, не особенно интересный. Из интересного рядом Английский парк, но это не совсем зимний жанр. Посему, раз уж с погодой везло (в противном случае это было бы далеко не так привлекательно), отправились в другой парк – Олимпийский. Я там случайно обнаружил нечто… необычное.
Странный батюшка
Олимпийский парк обязан своим появлением, как ни странно, олимпиаде. В 1972 году это событие в Мюнхене случилось, напомню. Добраться просто: из метро Petuelring выходишь – и направо. Или налево. В общем, как получится; там недалеко.
Hochbunker Lerchenauer Straße
Hochbunker (высокий бункер) – это такое оборонительное сооружение, на крыше котором размещалась зенитная артиллерия, а за толстенными стенами из монолитного железобетона хранились боеприпасы и всякие важные вещи. Такая особо устойчивая к атакам с воздуха штука. Для войны в Германии этого добра много понастроили. Что-то смогли конвертировать в пригодные для мирного использования сооружения. А что-то так и стоит: снести эту махину непросто. Такой занятный реликт-памятник на краю Олимпийского парка.
Неподалёку ещё одно чем-то похожее здание.
Штаб-квартира BMW – «4 цилиндра»
Тоже, кстати, к Олимпиаде строительство закончили. Здание не в парке стоит, но совсем рядом, и из парка его отлично видно. Сам Олимпийский парк знаменит спортивными сооружениями с широким использованием сетчатых оболочек, поддерживаемых тросами.
Олимпийский плавательный бассейн (слева) и Мюнхенская телебашня Olympiaturm
Вблизи эти издалека кажущиеся совсем ажурными конструкции выглядят внушительно.
Часть конструкции бассейна на фоне Олимпийского стадиона
На телебашне (разумеется, тоже построенной к Играм) есть не только вращающийся ресторан (это общее место, согласитесь), но и смотровая площадка на высоте 181 метр. Эка невидаль, скажете вы. Но тут она открытая, что для телебашен не слишком обычно. В прошлом году случилось мне побывать на открытой площадке и повыше. Однако тут вам всё же приличный баварский город, а не Майнхэттен какой.
Впрочем, всё равно не пошли. Среди нас был категорический противник таких развлечений, да и не совсем зимний это вид спорта – открытые смотровые. Так что перейдём к делу, ради которого нас сюда принесло.
Рассматривая в Google Earth Олимпийский парк как потенциальное место для прогулки, я наткнулся на одну прелюбопытную историю.
Тут и наступил ключевой момент всей истории. Тимофею явилась Богородица и повелела домой не возвращаться, а идти на Запад и построить там церковь. Он был религиозным человеком, так что пока ничего выдающегося. Богородица вообще имела обыкновение время от времени давать строительные указания. Но когда Она (олицетворяющая женское, материнское начало в христианстве) велит покинуть жену на сносях, согласитесь, это несколько чересчур. Зато как нельзя более кстати, если возвращаться очень не хочется.
С отступающими немцами (его и на довольствие поставили) Тимофей через полтора года добрался до Вены. Тут уже возвращаться смысла не было, ибо светило бы казаку не воссоединение с семьёй на Дону, а много лет лагерей в куда более суровом климате. Только одиноко очень ему было. И когда в Вене он повстречал Наташу (потерявшую мужа), то вдруг вспомнил, что Богородица не просто отправила церковь строить, но ещё и помощницу дать в пути пообещала. С Наташей они до самой её смерти в 1977 году не разлучались.
После долгих скитаний в 1952 году оказались Тимофей и Наташа в Мюнхене, где и начали строить на окраинном пустыре церковь. Из чего под руку подвернётся. Обломков после войны хватало.
Так она выглядит сегодня
История, что и говорить, стрёмная. Если изъять из неё Богородицу как сугубо оккультный элемент, то «в сухом остатке» брошенная семья и трусливая попытка обосновать собственные желания или страхи повелением свыше. Ах да, ещё двоежёнство, если принять во внимание правовую сторону вопроса. Но кто мы такие, чтобы судить его? Какие бы поступки Тимофей ни совершил, похоже, он многое пережил и осознал, в чём-то переменился. Есть вполне убедительные свидетельства тому, что мюнхенцы его и Наташу любили. Значит, плохим человеком он всё же не был.
Однако служить в самочинной церкви ни один священник не соглашался. К счастью, в Германии это не очень большая проблема. Тимофей окончил курсы (sic!) и стал служить сам. Так его и прозвали – батюшка Тимофей (Väterchen Timofej). Церковь свою он назвал Церковью Примирения Востока и Запада и исповедовал, в общем-то, экуменические воззрения. В теологии он явно не был силён; в этом смысле эклектичная (если не сказать, что больше напоминающая лавку старьевщика) церковь сама за себя говорит. Кое-как разложено-развешано всё, что попалось или принесли-подарили (а приносили немало).
Потолок в фольге, но свечи зажигать всё равно нельзя во избежание пожара в деревянном строении
Он ведь не миссию какую-то высокую осознанную реализовывал, не мир к лучшему изменял, а просто замаливал грехи, как мог. Может, в этом и есть подлинная праведность.
Существует ещё апокрифическая история про то, что ради строительства одного из олимпийских объектов церковь собирались снести. Но после того, как главный архитектор Олимпийского парка Гюнтер Бениш пообщался с батюшкой и выпил с ним водки, он согласился объект перенести. Так церковь стала одной из достопримечательностей Олимпийского парка. Во время Игр её посетили многие тысячи гостей, а информация о необычном храме и его обитателях разошлась по всему миру. После тут многие знаменитости побывали, и некоторые даже не просто потешили любопытство, но и поддерживали впоследствии контакт с Тимофеем.
Умер Тимофей в 2004 году в возрасте 110 лет. Отпевали его в обычной православной церкви. А созданное им сегодня поддерживается группой энтузиастов. Тут ведь не только церковь, а целая усадебка.
Дом, в котором жили Тимофей и Наташа
В отдельной постройке музейчик. Но никакой биографический информации (на русском, во всяком случае) там нет. Всё же очень уж… спорная она. Много фотографий, вырезок из газет, предметов быта. Никакого персонала, всё открыто – заходи, смотри, оставляй пожертвование.
Фрагмент экспозиции
Итого место безусловно неординарное, хотя ощущения храма нет вовсе. Есть ощущение удивительной, почти невероятной истории. Сюда порой заглядывают мюнхенцы, прогуливающиеся в Олимпийском парке (в том числе на лыжах по случаю снега), да и любопытные туристы вроде нас захаживают. Отнюдь не только русские.
Хлеб и сосиски наши насущные
Всё-таки не удержался от показа своим спутникам ещё одного кусочка Мюнхена, особо мне полюбившегося. Я про Санкт-Пауль, который теперь стараюсь навестить всякий раз, оказываясь в городе. Благо, билет на транспорт всё равно имело смысл купить дневной групповой. До 5 человек это стоит 12,2 евро для «внутренней зоны» (без окраин). Не Регенсбург по ценам, чего уж там. И всё же вчетвером за 2 поездки отбивается с лихвой, если сравнивать с обычным билетом на 1 поездку.
Санкт-Пауль и я
Появилась пара новых предметов, которых не было летом. Рисунок (он на фото позади висит) и огромная груда мятой бумаги.
Оказывается, это инсталляция «Мы – хлеб» (Wir sind das Brot, 2015) Франка Бёлтера. Рядом стоит экран с видео, показывающим, как это было. Внутрь залезали детишки и поддерживали бумажную оболочку изнутри, делая её похожей на буханку хлеба. И ходили в этой штуке по церкви. Зачем – загадка. А потом просто играли, пробегая через бумажный «туннель». Причём минимум половина детишек была на вид отнюдь не из христианских семей. Ну так ведь München ist bunt.
Раскрылся и секрет другой инсталляции (авторства Стефана Хунштайна), которую я вижу здесь с самого первого посещения (не так уж давно это было; и полутора лет не прошло). Я про 7 экранов, с которых почти неподвижно смотрят лица мужчин. Настя нашла бумажку, в которой всё написано. В общем, это как-то должно погрузить в лёгкий транс (в самом деле, может) и побудить подумать о смысле жизни, отношении к Богу и всём таком прочем. Так-то храмы испокон веку именно для этого строили, просто прежде обходились без таких хитроумностей. Времена меняются.
Наверное, это служебные квартиры клира, раз на подъезде написано Pfarr-Haus
Ещё одну хоть крохотную, но мечту «сбыл». Посмотреть на Терезин луг без павильонов Октоберфеста.
Луг да луг круго-о-о-о-ом…
Вечером мы перед ужином ещё немного «пошопиться» попытались, но без особого успеха. Скидки в 20, редко 30 процентов особого энтузиазма не вызвали. В 2011 году распродажи как-то привлекательнее выглядели. Но тогда мы неделей позже были (а скидки в течение сезона распродаж растут), да и евро не так кусался.
Заглянули в сувенирный магазинчик на Нойхаузер-Штрассе, где пять лет назад отоваривались. Там ещё русская продавщица была. Нынче и она (как и Борис) покинула свой пост, и в магазине хозяйничали китаянки. Впрочем, и они пару слов по-русски могли связать. Куда ж в Мюнхене да без великого и могучего?!
Зато всей компанией добрались наконец-то до Bratwurstherzl и остались весьма довольны и едой, и обслуживанием, и… счётом.
| < Воскресенье | И ещё чуть-чуть > |